За то малое время, что я отсутствовал, Остапию помыли голову и даже торчащие лохмы отстригли. Вид ватажника начал стремиться к человеческому, так как и одежду ему почти всю сменили. Я вынул укороченный пиджак, типа куртки, и протянул его Элеоноре. Получил строгий кивок в знак благодарности и продолжил наблюдать за стайкой девушек, вертящихся вокруг смущённого мужичка.
Его уже практически подготовили. Даже его револьверы, до этого момента находившиеся где попало, уже размещены в кобурах на толстом ремне с гнёздами для боеприпасов.
– Надень-ка вот это, – скомандовала мелкая и помогла Сивому с пиджаком. – Отойди-ка вон туда, – добавила княгиня.
Остапий повиновался и прошёл к указанному месту, где стал виден всему коллективу нашего вагона. Тут он снова явился объектом всеобщего критического изучения, а я подумал, как же меняет одежда внешний облик человека.
Да… Сейчас этот ватажник выглядит почти джентльменом. Или даже не почти, а точно.
– Ну, что же, – Серафима приступила к подведению итогов по работе над преображением Сивого. – Теперь господин Остапий выглядит достойно…
Тук-тук тук!
Снаружи вагона постучали. Со стороны улицы, если точнее, а не со стороны тамбура.
Ефим отодвинул створку двери и мы увидели лицо нашего коменданта эшелона призывников. Не господина капитана-поручика Менгеля, а того, бывшего раненого, которого я спас от мучительной смерти. На его серьёзном лице промелькнула тень досады или даже вины, как мне показалось.
Однозначно могу сказать то, что подпоручик Воронцов Илья Никанорыч, точно расстроен. За его спиной стоят двое призывников. Один с поварским черпаком, а второй с приготовленной миской и ложкой. А ещё мы увидели сани с котлом и стопками разнокалиберной посуды.
Это что? Раздача казённой армейской пищи? Похоже на то. Но почему лица у всех недовольные? Мне даже тревожно становится, глядя на него…
Глава 7. Некоторые проблемы бывают и наруку…
Будучи всё ещё одетым в тулуп, а если точнее, то продолжая стоять с накинутой тёплой вещью на плечах, я спрыгнул к уважаемому коменданту. К нашему старшему по личному составу призывников, едущих в одном эшелоне с передислоцирующимися воинами, будущим усилением регулярных армейских формирований.
– Илья Никанорыч? – обратился я к уважаемому подпоручику. – Что-то случилось из разряда непоправимого? – проявил я участие к его проблемам, пока неизвестного характера.
Ожидая ответ, я присмотрелся к ёмкости на санках, пока закрытой крышкой. Похоже на то, что мои первые предположения о казённом питании правильные. Я так же отметил неуёмное желание помощников коменданта заглянуть к нам в вагон.
