«Убивали ножом, это очевидно, — размышлял полковник. — Никаких гильз и огнестрельных ранений. Убитые все поголовно армяне. Возможно, здесь замешаны скинхеды. Почерк националистов, которые убивают всех подряд, кроме славян».
— Сизов, руку отправь на экспертизу. Возможно, отпечатки находятся в базе. И еще: нужно выяснить, на каких основаниях здесь работали армяне, есть ли у них судимости.
— Подозреваю, что нелегально.
— Возможно, но нужно выяснить. Займись этим. Я пока посмотрю, что в этом пакете, — Сорокин осторожно достал какую-то коробку из черного пластикового пакета, который он обнаружил в углу.
— Товарищ полковник, — к Сорокину подскочил оперуполномоченный Кирющенко. — Я нашел у одного из убитых деньги.
Он передал Сорокину деньги, завернутые в грязный тетрадный лист. Сорокин сосредоточенно их пересчитал.
— Сумма немаленькая. Три тысячи долларов. Понятно, что если бы преступники действовали с целью ограбления, то они забрали бы деньги. Хотя бы для того, чтобы сбить нас с толку.
— Вероятно, это расчет, товарищ полковник.
— Не понял. Поясни свою мысль.
— Я о том, что все убитые — гастарбайтеры-нелегалы. Скорее всего, эти деньги заплатили им за работу, и они собирались уехать домой. Играли в карты на деньги…
— Не будем гадать, — перебил его Сорокин, не терпевший всяких домыслов.
Следователю прежде всего необходимо опираться на реальные факты, иначе он рискует стать сумасшедшим, если будет выслушивать разные фантазии.
Сорокин, проведя все необходимые следственные мероприятия, с головой, раскалывающейся от тысячи версий, вернулся в свой кабинет, положил перед собою на стол чистый лист бумаги, взял ручку и задумался: «Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Одиннадцать трупов, отрубленная рука, и черный пакет с картонной коробкой из-под детской игры, в которой находится неизвестно что, но уж точно, не игра. Героин, деньги, взрывчатка. Хотя… героина и денег там быть не может. Иначе бы забрали. Или просто не заметили в спешке? Сплошные противоречия и никакого ответа. Какие-то мясники работали. Странно то, что одиннадцать человек убили, а двенадцатому только отсекли руку. Важно узнать, кто этот двенадцатый. Если он жив, что маловероятно, то он выведет нас на след преступников. А если мертв, что тогда делать? Следов никаких. Да и не припомню я, чтобы кто-то орудовал в Москве подобным образом…»
За окном забрезжил рассвет, а Сорокин все сидел над исписанными листами бумаги. Пепельница доверху наполнилась окурками, и для улучшения мыслительного процесса он выпил почти весь коньяк, а нужное решение все не приходило.
