Вместо этого она сказала: — Думаю, мне бы понравилось, если бы ты поцеловал меня.
Гвин не колебался ни секунды. Спустя всего лишь мгновение, он был рядом с ней — изящный, несмотря на свой объем — он обнял ее, и ее окружили тепло и запах лошадей и леса. Она слегка сморщила нос и улыбнулась, а он накрыл поцелуем ее улыбающийся рот.
Это был нежный поцелуй, не смотря на его размеры. Мягкость его рта контрастировала с жесткостью его щетины и твердыми мускулами под ее руками, которые она робко положила ему на плечи, поглаживая их.
Он потянулся к ней с низким ропотом удовольствия. Диана потянулась, чтобы мягко обхватить его лицо, восхищаясь ощущением чужой кожи. Прошло много времени, и она никогда не представляла себе ничего подобного: лунный свет и цветы. Все это было для других людей. Но, видимо, нет. Его большие руки гладили ее волосы. Она никогда не чувствовала себя такой желанной или заботливой, настолько полностью поглощенной чужой любовью. Их поцелуй прекратился так же естественно, как и начался. Гвин притянул ее поближе к себе, укрывая своим телом. Он усмехнулся.
— Что? — спросила она, поднимая голову.
— Мне было интересно, отличается ли поцелуй с фейри от поцелуя с Сумеречным охотником, — сказал он с неожиданно мальчишеской улыбкой.
— Я никогда не целовалась, — сказала она. И это было правдой; давным-давно она была слишком застенчива и печальна, чтобы с кем-то целоваться, а потом… — Я целовалась с несколькими примитивными, с которыми была знакома в Бангкоке. Некоторые из них были такими же трансами, как и я. Но тогда я все равно ощущала себя слишком… словно тот факт, что я хранила в секрете то, что являюсь нефилимом, воздвигало непреодолимую стену между мной и другими людьми… — Она вздохнула. — У меня такое чувство, что ты, возможно, единственный человек, за исключением Катарины, который действительно знает обо мне все.
Гвин издал тихий задумчивый звук.
— Мне нравится в тебе все, что я мне известно о тебе.
А мне нравишься ты, хотела сказать Диана. Она была шокирована тем, как сильно он ей нравился: этот странный фейри с его способностью к великой нежности, разделенной в равной степени с ужасной жестокостью. Она воспринимала его как доброго, но из рассказов Марка она знала, что есть и другая его сторона — та, которая вела Дикую Охоту по их кровавом пути меж звезд.
— Я собираюсь рассказать им все, — сказала она. — Эмме с Джулианом. Мы все застряли здесь, в Идрисе, и я люблю их, словно младших брата и сестру. Они должны знать правду.
