Но вот машина подъехала к особняку, который выплывал из темноты, как большой темный зверь гигантских размеров. Свет горел только в рабочем кабинете Умберто, — несмотря на свое немалое богатство, он был очень экономным, и в его доме было не принято жечь электричество без необходимости. Точно так же слугам строго-настрого приказывалось экономить воду при мытье посуды, а их отчеты по расходу продуктов Умберто, несмотря на свою занятость, в конце недели проверял лично, не надеясь в этом отношении на жену.
В первые годы замужества, столкнувшись с этой точностью и экономностью, Виктория никак не могла понять, зачем Умберто, такому богатому человеку, контролировать кухарку, не унесла ли она домой дюжину яиц и не переплатила ли за говядину. Но затем, познакомившись с другими представителями семьи Герреро, она поняла, что именно эта экономия и лежит в основе их состояния — их богатство собиралось членами клана Герреро по крупицам. Разумеется, Умберто мог проявить щедрость, купить дорогой подарок, пойти с семьей в шикарный ресторан, но это происходило на фоне постоянной, ежедневной экономии по мелочам.
Шофер открыл перед Викторией дверцу машину, и она, закутавшись в манто, прошла к входной двери. Ее встретила служанка Хеорхина, молоденькая девушка нет шестнадцати, которую они наняли совсем недавно. Увидев Викторию, она расплылась в улыбке, но та заметила, что за секунду до этого лицо девушки казалось невеселым и даже печальным и встревоженным.
— Добрый вечер, донья Виктория, — обрадовалась она.
— Хеорхина, милая, когда ты называешь меня «донья Виктория», мне кажется, что я уже превратилась в настоящую старую каргу. «Донья Виктория» должна кутаться в мантилью, сидеть перед телевизором с вязаньем в руках и брюзжать.
— Нет, ну что вы, до… Виктория, как-то язык сам поворачивается, да и сеньору Герреро, наверно, не понравится, если я буду называть вас просто по имени, как будто вы такая же, как и я.
— Чем же я не такая? — вдруг серьезно спросила Виктория, остановившись в дверях, ведущих в полутемную гостиную.
— Вы богатая сеньора, а я простая бедная девушка, — ответила Хеорхина удивленно, как будто это было понятно и без слов.
— До замужества я вовсе не была богатой, — ответила Виктория. — Семья моя в Бильбао жила совсем бедно, и отец рано умер, а у меня еще младшие сестры были. Я приехала сюда и устроилась танцевать в кабаре. Сама зарабатывала на жизнь, да еще и домой матери посылала. Выходила замуж я не такой уж и юной, мне было под тридцать.
