Ворд задержался на последней ступеньке лестницы.
По черному льду скользили похожие на гробы автомобили. Медленные звонки рикш перекликались с протяжными переливами модного «Wedding Bells Walse»[2], под звуки которого вальсировали автомобили.
– Алло! мистер Ворд, – раздался звонкий голос, и маленький автомобиль, прошуршав заторможенными колесами, причалил к тротуару.
– Это вы, Дальтон?! – узнал Ворд краснощекого восемнадцатилетнего крепыша, недавно присланного из Лондона в шанхайское отделение «Британской страховой кампании». – Как дела?
– Первый сорт! – весело ответил юноша. – Я пробую свою новую машину. Мечта!.. Хотите – покатаю?
– Спасибо, мой мальчик, – сказал Ворд, – как-нибудь в другой раз. Хотя, если вам скучно сидеть за рулем, я составлю компанию с условием, что вы через полчаса сбросите меня у консульства.
– Идет! – открывая дверцу, воскликнул Дальтон. – Какой дорогой мы поедем?
– Все равно!
Дальтон нажал стартер, включил скорость, и маленькая лодочка плавно поплыла по асфальту.
Особняки Бабблинг-вэлла весело перемигивались с автомобилем светящимися окнами…
Мелькнула электрическая реклама «Нового Карлтона», плясавшая над домами огненный чарльстон. Посторонившаяся подкова ипподрома открыла пылающий коридор улицы Нанкин-род.
Многоэтажные громады магазинов, татуированные бриллиантовой тушью светящихся реклам, возникали по обеим сторонам улицы хрупкими миражами.
На обведенных контурами огней карнизах кряжистые китайские иероглифы играли в чехарду с сухопарыми английскими буквами.
Громадные окна покрывали стены зияющими ранами, и вся главная улица Шанхая, истекая светом, слепила глаза.
Из ресторанов и чайных домов доносились пронзительные жалобы китайских скрипок и сытое бормотанье гонгов… Черные доски лакированных вывесок свисали по бокам дверей узкими зеркалами. Толпа еле двигалась, и Дальтон, давно уже переключивший мотор на первую скорость, шумно выражал свое негодование.
– Зачем их сюда пускают?! – сердито показывал он на проходящих китайцев. – Они только задерживают движение…
– Это улица магазинов, – спокойно ответил Ворд. – Здесь жгут электричество для того, чтобы привлекать покупателей. Но тот, кто нарушает порядок, получает должную награду.
И, как бы подтверждая слова Ворда, стоявший на перекрестке высокий индус-полицейский начал колотить палкой по спинам медленно пробегавших мимо него рикш.
Машина выехала на набережную и повернула к каналу.
Поток автомобилей катился по широкому величественному Банду. Тут были массивные, сверкающие, никелированные «кадиллаки», длинные, стелящиеся борзыми «испано-сюизы», безукоризненно элегантные «ройсы», эффектные «изотта-фраскини», несравненные «левассоры».
