– Это Бодлер? – спросил Курц.
– Нет, это Роберт Доллар, – ответил Спарк, – Роберт Доллар, хозяин нашего парохода, называющий свои суда именами почтенных президентов и выпускающий рекламные поэмы вроде той, которую я сейчас вам прочитал.
– Вечно вы шутите… – смущенно пробормотал сконфуженный Курц.
– Какие там шутки! Роберт Доллар очень серьезный человек и прекрасный психолог. Он понимает: чем больше поэзии в его путеводителях, тем больше долларов попадет к нему в карман. Простой коммерческий расчет.
Пароход тихо поднимался по мутной илистой дельте Ян-Цзы. Шанхая еще не было видно. Вдали маячили болотистые и довольно пустынные берега. Но уже выплывали навстречу колонны фабричных труб, поддерживающие кудрявыми капителями дыма низко осевшее грузное небо.
Разочарованные туристы, ловившие биноклями баки «Стандарт-Ойл» и Азиатской компании, расходились по гостиным в поисках более приятных развлечений.
Никлас Спарк почти в одиночестве любовался рождением индустриального пейзажа.
Широкая дельта открыла глотку реки Вампу. Двумя беспрерывными вереницами двигались вверх и вниз разноцветные пароходы – зеленые гиганты «Canadian Pacific», стройные, похожие на яхты суда «Ниппон-Юсен-Кайша», массивные стальные туши «White Star».
Верфи, доки, текстильные фабрики, машиностроительные заводы железными джунглями покрывали берега. Свист, рев, лязг, грохот разрастались в оглушительную симфонию. Огромные джонки, груженные углем, бревнами и мешками, окружали пароходы, нестерпимо стучавшие барабанами лебедок. Подвижные столбы визжали блоками, поднимая и опуская охапки ящиков, проваливавшихся в проруби трюмов. И на всех джонках, на всех пароходах раздавались протяжные, многоголосые вопли.
– Э-хэ-йо! – слышалось справа.
– Э-хэ-йо! – перекатывалось налево.
– Э-хэ-йо! – замирало позади.
Это кули-грузчики, пробегавшие с тяжестями по трапу, подбодряли себя монотонным напевом.
– Как это ужасно! – вздохнул кто-то рядом со Спарком.
Спарк узнал голос мисс Гаррисон и, не отрывая глаз от реки, пробурчал:
– Это – Китай.
– Как это ужасно! – повторила мисс Гаррисон.
Повернувший голову Спарк окинул насмешливым взглядом впечатлительную соседку.
Красивое продолговатое лицо Агаты Гаррисон выражало печаль. Подернутая легким золотым пушком верхняя губа нервно вздрагивала.
– Да, это – Китай, – подчеркнул Спарк. – Живой, настоящий Китай, которого не хочет видеть Курц и который перестали видеть привыкшие к местным особенностям европейцы. А впрочем, у каждого свой глаз. Писал же один тонкий и чуткий поэт про Китай:
