— Более четырех тысяч! — с гордостью отвечает Керзон.
А много ли среди них арабов?
Профессор смущенно разводит руками. Этот вопрос ему совсем не по душе.
— Как вам сказать, — наконец, говорит он, — у меня нет с собой точных данных, но у нас обучаются и арабские студенты.
Что-то подобное мы слышали и в «Бейлинсон-Госпитале»!
Рядом с Керзоном идет высокий, неопределенного возраста мужчина, который почему-то напоминает складной нож: в его суховатой «англизированной» внешности нет ничего лишнего, разве что модные очки со стеклами без оправы. Это — преподаватель университета доктор Гольдин. Он прежде не вмешивался в разговор и, чуть наклонив голову вперед, внимательно слушал профессора. Теперь он решил прийти на помощь Керзону:
— Мы принимаем в университет всех, независимо от национальности… Основное требование — наличие необходимых знаний…
— Только знаний?
«Складной нож» становится, торжественно прямым:
— Ну, разумеется, вступающий должен иметь не только знания, но и средства для платы за право учения!
— Много нужно денег?
— Двести пятьдесят израильских фунтов в год.
Сумма солидная, но нас теперь этим не удивишь; мы уже слыхали, что даже в средних школах Израиля плата за учение довольно высока.
Кто-то из присутствующих туристов интересуется, есть ли в университете студенты, получающие государственные стипендии. Этого вопроса гиды долго не могут понять. Наконец, после продолжительных объяснений, Гольдин утверждающе кивает:
— A-а! Конечно, у нас есть стипендии! Самых одаренных, но бедных студентов мы освобождаем от платы за право учения.
— И какую сумму они получают в месяц?
— Получают?! — лицо Гольдина удлиняется от удивления. — Раз их освободили от платы — это и есть стипендия!
— Много у вас таких «стипендиатов»?
— Душ двести.
— На четыре тысячи студентов?
Да, на просвещение израильское правительство тратит деньги неохотно. Это и неудивительно: бюджет страны на 40–50 процентов составляется из займов и субсидий, полученных от заокеанских магнатов. Более того, так называемый «план развития Израиля» до 1960 года предусматривает, что три четверти капиталовложений в народное хозяйство страны будет производиться за счет средств, полученных из-за границы. «Добрые дядюшки» отнюдь не бескорыстны: за свои подачки считают себя вправе диктовать собственную волю в вопросах, связанных с характером учебы в построенных ими зданиях, с нормами поведения людей, пользующихся их щедротами. Ультиматум Фредерика Р. Манна в этом смысле весьма показателен.
