Вскоре мы узнали и о том, что «Общество дружбы с Советским Союзом», возглавляемое Разиным, фактически не существует, а этой вывеской «мапамовцы» пользуются, надеясь привлечь на свою сторону симпатии Народных масс, для которых СССР является символом мира и справедливости.
Но в Израиле имеется общество, стремящееся к подлинной дружбе с Советским Союзом. Оно в сложных условиях ведет систематическую и последовательную работу, добиваясь всемерного укрепления дружественных связей с нашей страной. Называется оно «Движение дружбы с СССР», возглавляет его беспартийный юрист Мойсей Эдельберг. «Движение дружбы с СССР» создало свои отделения в Тель-Авиве и в Хайфе.
К сожалению, представителей «Движения дружбы с СССР» местные власти не допустили в помещение аэровокзала.
После речи Разина и последовавшей за ней таможенной процедуры мы направились к выходу. Открыв массивные тяжелые двери, я увидел многолюдную толпу, которая заполнила широкую, освещенную прожекторами площадь. С цветами в руках простые люди Тель-Авива терпеливо ждали нашего появления. Послышались дружные аплодисменты и громкие приветственные возгласы.
— Не сюда, не сюда! — встревоженно зашипел чиновник аэропорта, не очень вежливо дернул меня за рукав и закрыл двери перед моим носом. Очевидно, эта встреча полицейской программой не была предусмотрена.
Нас повели служебным ходом с противоположной стороны в темный закоулок, куда подали и автобус.
Через полчаса мы оказались в фешенебельной гостинице «Рамат-Авив»; в номере каждого из нас ждали фрукты, букеты живых цветов и приветственные карточки «Пелтурса». Таким образом этикет встречи был соблюден, но втихомолку: так спокойнее!
Велика привлекательная сила слова «советский»! Никогда не забуду волнующей сцены на греческой табачной фабрике «Папастратос», которую за год до этого я посетил вместе с группой своих товарищей.
Афинские власти пустили слух, будто мы — шведские коммерсанты. Но кто-то на фабрике «Папастратос» догадался, что мы — советские граждане. Мгновенно эта весть, подобно электрическому току, распространилась в огромном цехе, и, сметая на своем пути заслон из переодетых полицейских, которые «секретно», но очень назойливо сопровождали нас всюду, рабочие и работницы неудержимым потоком хлынули к нам, обнимали, желали здоровья и счастья.
Пыл этой овации припомнился мне в первый вечер нашего пребывания в Тель-Авиве. После ужина в местном ресторане, когда музыканты, желая доставить нам приятное, три или четыре раза исполнили песенку «Темная ночь», мы попали в большой, переполненный людьми вестибюль гостиницы «Рамат-Авив». Эти люди просидели тут несколько часов, чтобы поговорить с нами, расспросить, не знаем ли мы кого-нибудь из их родственников и знакомых в Советском Союзе, выразить горячую симпатию к нашей стране.
