. . . . . . . . . .
А в окно зеленые сосны, зеленые, здоровые на холоду, размашистые, разгульные сосны. Затеи: проектируют снежные игры: – «Есть у вас валенки?» – Ну, ничего, заедем ко мне, по дороге на дачу; сипит по хозяйски красный толстяк, – сипит здорово и тучно.
А в лесу наверно здоровые ели скрипят…
Друг друга одобряют глазами, чудятся дружные, старые волки: вместе охотнее угощаться, вместе и выпить… Да здравствует жизнь!
Сосны, зеленые сосны!!.
Остановка; оглушают нас смехом… Уж помчались!.. Вот их санки потянулись вверх по горе, цепью бархатных пятен среди снега.
Это для тебя белые калитки, дорогая оснежены рождественским сахаром; – в тихие, чистые бахромы оцепенелые грезы одетые; слоистые, опушенные…
Чистые белые не оскорбленные снега. С гор видны горы, горы… – Что это? Улыбнулась возможность?… Средь белизны каждый обрубок свежего дерева – золото.
– «Хочешь я тебе здесь построю золотой домик?.. Будущее – безграничная радость; жизнь – Это дорожка и калитка; – ветка сосны… Погляди, а в провалы отлогов тянутся дали лазурные, стеклянно бирюзовые, невозможно лазурные. Далекие порваны бархатом теплым, сосенок ближних отлогов. – Нет! Так красота слишком быстро промчится мимо. Спешились. Шаги в безграничном. Воздух стал кругом и заглядывает в лицо…
А в полях белые кораллы; это молчание вырастило белые кораллы…
. . . . . . . . . .
Издали, издали гудит телеграфная проволока…
Малютки следы на снегу… Кто здесь пробежал? Белка, или птичка?.. Нет, постоим еще это очень важно решить я никак не могу вспомнить, какие следы у белок…
Следы теряются: она здесь вспорхнула! – Да Это наверное была птичка!.. Птичка, с такой веселой, круглой головкой… – И ее бы хотелось погладить, маленькую дорогую теплую жизнь…
И дорога идет парком. Высоко вздымается молчание, безгранично высоко… Это елки… Сердце вырастает высоко-высоко, без конца, и опускается вместе с тишиной глубоко в снежное очарование; растягивается невероятно…
И входит большое молчание: – Ты – и я.
. . . . . . . . . .
Большие лучистые глаза поглотили мир…
Простерлись опушенные ветви-пальцы и оцепенели.
– «Зачем ты бросил в меня снежком?..» «Это тебе показалось; снег упал с ветки! Нет, я не бросал в тебя снежком… Ты кладешь мне на грудь твои руки, милая? Что ты делаешь?..»
Да? да? Так это не ты бросил в меня?.. Слушай, кругом большое молчание. Ты моя одна!.. ты одна…
. . . . . . . . . .
Тише. Подслушивает ледяное небо… Оно смеется вечной, закованной улыбкой… Молчи об этом; под ним надо притаиться, надо быть детьми…
