* * *
В крохотную парикмахерскую на кривой ташкентской уличке входит крепкий, костлявый старик и садится в угол.
– Что вам угодно?
– Скажите… (он смущается), скажите… сколько стоит покрасить усы?.. Не дорого?..
Непонятно, на каком языке он говорит – по-русски, но с сильным восточным акцентом;, какой он нации, – определить трудно. Годы и солнце нивелировали многое. Может быть, русский, скорее всего – смешанного происхождения, так или иначе, многое видавший, много живший и остро желающий жить человек. У него живые блестящие глаза, подвижная жадная фигура…
– Усы покрасить?
– Да… (он опять смущается). Немного… да… А это недорого стоит?
Он пережидает двух клиентов и наконец говорит парикмахеру:
– Мне, понимаешь ли, усы надо покрасить в темный цвет.
И опять смущается. Очевидно, к этой операции он прибегает редко, он недостаточно уверен в ней, в ее необходимости, в ее смысле.
Он почесывает затылок и сам высказывает вслух свои сомнения:
– Собственно, мне в горы ехать… В горах больше почтения к белым волосам… К белым… но…
Он робко заглядывает в зеркало и продолжает:
– Белая голова, белые усы… Нет… покрасить немного…
И оживляется:
– Ну, ничего, все-таки покрасить надо… Немного…
И садится в кресло перед зеркалом.
Парикмахер, еле заметно улыбаясь, принимается за работу и в конце концов не может удержаться и говорит новому посетителю то, что так ясно, что совершенно и окончательно ясно:
– Жить хотят люди… Всем, всем жить хочется… Старик молчит и сосредоточенно смотрит впереди себя.
* * *
Работает в большом учреждении – заведует отделом, добрая, но взбалмошная, быстро утомляющаяся, капризная, опытная настолько, чтобы понимать, что если хочешь сохранить власть, то надо – если нет других способов – в самых редких случаях одобрять работу подчиненных. Но, как правило, нужно быть недовольной, требовать переделок, делать поправки, недовольно отодвигать от себя бумаги и т. д. Ее уже знают. Если ей дают резолюцию, то уже известно – первые пять-шесть строк она зачеркнет и скажет:
– Разве можно так? Ведь это ж полная чепуха! Ну, кто так пишет? Тут же пропущено главное! Я просто поражаюсь, как это вы написали!
И известно, что если уйти и переписать, почти не исправив бумажку, то она через час прочтет и скажет:
– Вот теперь хорошо, это другое дело.
Она сидит с утра в кабинете. У нее нагруженный, работящий вид, Стоят невыпитые стаканы чая. Волосы чуть-чуть растрепаны. Она надрывно говорит по телефону, отмахивается от кого-то, отбрасывает бумажки. И все же ее считают одной из лучших (работниц, ценят, уважают. Почему? Потому что она умеет, принимая посетителей, огорченно и искренно говорить, потому что она действительно огорчается, когда в работе замечаются неполадки. Когда она упрекает, то виновным действительно кажется, что они совершили плохое.
