– Сегодня начать мойку.
Потом подошел к кассам, посмотрел на толчею перед двумя окошками, на длиннейшую очередь и тоже не вызвал к себе главного кассира, а пошел к нему и спросил: почему не сидят кассирши в шести остальных, наглухо заколоченных окошках? Кассир сказал, что нет людей, штатные единицы, РКИ, сокращение расходов, нагрузки, смены, экономия. И вопросительно двигал бровями и ушами. Новый начальник выслушал, подумал и сказал:
– Сегодня; же посадить во все окошки кассиров. Чтобы не было очередей. Никогда. Ни при каких условиях.
Кассир вызвал администратора, счетовода, и все заговорили: невозможно, контроль, штаты, РКИ, штатные единицы, не во все дни работа. Начальник вокзала подумал и сказал мягко:
– Сегодня же это сделать.
Потом пошел в вестибюль у главного входа. Там стояла женщина с обвязанной теплым платком головой и резко возвращала пассажиров: «Кругом! Кругом! Не слышите, что ли? Вам говорят: кругом!» Начальник подошел к ней и спросил, кто ей поручил не пускать пассажиров. Она ответила: комендант. Он пошел опять к коменданту и сказал: пускать пассажиров через главный зал, а не кругом.
В следующие дни новый начальник совершенно просто и четко, точно так же, как делал все распоряжения, заказал много новой мебели, удобные скамейки – удобные и изящные – по рисункам художников, ремонтировал много помещений, сам следил, как перестраивали и делали образцовые уборные, оборудовал комнаты отдыха, читальню, комнату матери и ребенка. Тем же мягким голосом и так же всякий раз делая паузу, чтобы подумать, он снял с работы шесть человек, которые не выполняли его распоряжений, двоих отдал под суд за растраты и превышение власти, нескольким сделал выговора и предупреждения. Производственные совещания длились у него по 15–20 минут, не дольше. В полтора месяца вокзал стал неузнаваем. И когда через два с половиной месяца после поступления его на эту работу он прочитал в комсомольской газете заметку о своей хорошей работе и увидел свой снимок, он полуудивился, испытал острую и колющую радость и – сейчас же – смущение, сказал сам себе: «Вот тебе и на» – и спрятал газету в стол, чтобы она не бросалась в глаза товарищам по работе.
* * *
Работает по осушке болот на Колхидстрое. Доставляет горючее для экскаваторов, роющих каналы. Экскаваторы черпают столетнюю гниль, неподвижные царства из мутных корней, комариных личинок, всецветных и печальных болотных снов. Образуется широкий прямой канал, куда стекается невысыхающая накипь, мутные стоки, вечная сырость, малярийная лихорадка. Экскаваторы с грохотом и лязгом подвигаются все дальше и дальше. Им нужно доставлять горючее. Как? Лодка не может пройти. Лошадь не может пройти. Самолету негде снизиться. Колесу не на что опереться. Осел скользит и падает на размытых торфяных и топких тропинках.
