– Будь она неладна, такая благотворительность! У нас не Академиум!
– Ну, допустим, этого добра у нас и без Академиума хватает, – задумчиво сказал Архилл и аккуратно положил проект на стол. – А так… Чего ты расстраиваешься? Бумаги оформлены как полагается, составлял сам поверенный Беруджи, комар носа не подточит. Так что юридически и финансово «стипендия Замийля» оформлена правильно, деньги выделяться будут. И что плохого, что в Империи каждый год будут подыскивать способного парнишку и оплачивать ему подготовку к поступлению в наш колледж и все годы учебы?
– Да кто же против! – возмутился декан. – Я только за! Сам бы лично отбором занялся! Но это… – Декан ткнул сигарой в лежащий сверху лист, на котором значилось, что первым стипендиатом, согласно пожеланию учредителя, является некто Джессинар Монтейн семнадцати лет, дворянин из Озерного края. – Что ты об этом думаешь?
Архилл пожал плечами.
– Я думаю, – сказал он и в задумчивости потер подбородок, – что этот паренек, пожалуй, не посрамит славу Политехникума.
– Это почему? – удивился декан.
Потому, оказывается, что некий Монтейн из Озерного края был Архиллу знаком. Не лично, правда. Забавная вышла история. Некоторое время тому назад профессор Архилл Тенедос, разбирая пришедшую на его кафедру почту, наткнулся на одно письмо. Написал его некий юноша семнадцати годов, откуда-то из провинции – Архилл не помнил точно, то ли из Озерного края, то ли нет. Если судить по тексту письма и прилагающимся к письму вычислениям, юноша был совершенно невежественен в грамматике и высокой математике. И неудивительно – ну чему, в самом деле, там в сельской школе можно научиться? Разве что азам при всем старании… Однако автор письма сообщал, что весьма интересуется математикой и что пришла ему в голову некая мысль, коею он и решил поделиться в своем письме: а вдруг она окажется дельной. Не передать словами, каким образом эта его «мысль» была записана… Да любой студиозус с первого курса помер бы от хохота, глядя на способ записи. И уж тем более на содержание: ведь приведено в этом письме было доказательство классической теоремы Замийля, известной каждому как раз по первому курсу. Однако профессор Тенедос не был студиозусом и помирать от хохота не стал. Потому что, в отличие от студиозусов, ему, профессору Тенедосу, было как свет небесный ясно, что деревенский паренек сам эту теорему сформулировал и сам это доказательство придумал, а не где-то вычитал и пересказал. Хорошее было доказательство – длинноватое, но нетривиальное. Увы, профессору Тенедосу было тогда не до провинциальных вундеркиндов. Злой он тогда был – Дикарь очередную свою авантюру задумал, вся «золотая» команда переругалась так, что клочья летели. Ну и ответил он мальчишке в том смысле, что, прежде чем изобретать нечто, следует хотя бы как минимум убедиться, что это до тебя еще не придумали. И в качестве пособия списочек приложил из пяти пунктов. И еще, погорячившись малость, пару книжек указал таких, что мальчику были явно не по зубам. После чего предложил написать, когда молодой человек закончит штудировать указанные книги, – тогда, мол, и говорить с ним о чем-то можно будет… «С почтением и уверением в уважении ваш…» – число и подпись. Написал и забыл. До того момента, пока не получил еще одно письмо от того же юноши – недавно, буквально на днях. За теорему Замийля он извинился, в книгах разобрался и приложил кое-какие заметки на основе прочитанного. Половина из них, конечно, оказалась бредом и ересью, но ход мыслей вновь был любопытным. Кроме того, в письме содержалась просьба обсудить эти проблемы при личной встрече – если, разумеется, профессор Тенедос не против. Отослано письмо было из Столицы и адресовано лично Архиллу Тенедосу.
