– Я ощупал холсты Ларионова копытцами своих взглядов, – как-то заявил мне Бурлюк. И далее рассказывал, что, бывая в Петрограде, изучает живопись Филонова. Проникая в кухни соседей по искусству, он варил похлебки по чужим рецептам. Он был словно особым бюро по изготовлению картин разных направлений. Практическим пропагандистом малоизвестных публике авторов. И, будучи даровитым, умелым живописцем, он не стал самостоятельным творцом.
Бурлюк оказался в Самаре, когда я приехал туда на весенние каникулы. Только что совершилась Февральская революция. Бурлюк мгновенно выплыл наружу. Он двигался из города в город с грузом запасенного товара. Товар уложен был в основательных ящиках. Товар – картины, написанные под Уфой.
Останавливаясь в попутных городах, Бурлюк устраивал выставки.
Я отправился разыскивать Бурлюка. Он стоял в витрине снятого им на главной улице небольшого торгового помещения и укреплял изготовленный только что плакат. На Бурлюке высокая баранья шапка и добротный, из толстой материи, свободно свисающий штатский костюм. Бурлюк кивнул мне через витринное стекло. Я вошел внутрь его владений. Рамы с холстами частью были развешаны, частью стояли еще по углам. Бурлюк возился с гвоздями и молотком. Маленькая пожилая женщина хлопотала около него.
– Моя мамаша, – объявил Бурлюк. – Тоже художница.
Труды мамаши также выставлялись для обозрения.
– Мамаша, передайте мне сюда эту картинку, – грохотал Бурлюк неестественным басом. – Надо вешать картины тесно, чтоб проплюнуть между ними было нельзя.
Густо промазанные, подчас топорщащиеся и шершавые от безжалостно наложенных красок, холсты изображали, преимущественно, пейзажи и портреты. Фигурировал, кажется, и один из многих вариантов «запорожца», написанного одновременно с разных точек зрения. Но общее впечатление от картин – они не были особенно левыми. Может, Бурлюк берег наиболее боевые работы для столиц.
Тут же объяснил он распределение ролей. Мамаша будет продавать билеты. Мне придется вместе с Бурлюком читать свои и чужие стихи во время выступлений, какие должны происходить периодически на выставке. И мамаша и я получим за это плату. Бурлюк не признавал бесплатных услуг. Тем самым оберегал он и себя от всяких поводов к благотворительности.
– Все человеческие отношения, – рассуждал он, – основаны только на выгоде. Любовь и дружба – это слова. Отношения крепки в том случае, если людям выгодно относиться друг к другу хорошо. Мы помогаем, один другому из-за выгоды, и тогда все между нами понятно и просто.
