Многие мужчины, влюбившись в ямочку на щеке, по ошибке женятся на девушке целиком.
С. Лекок
А ведь все это не что иное, как классические рассуждения влюбленной женщины! Ее любовная доминанта началась с восхищения, жизненные препятствия эту доминанту только усилили, потом она достигла желаемого – приблизилась к предмету своего восхищения и теперь может восхищаться им единолично, причем в неограниченном количестве. Как тут произойти «внутреннему концу доминанты», как можно пресытиться удовольствием от состояния собственного восхищения? Как тут произойти «внешнему концу доминанты», если при каждом вторжении неприятельских сил в твою жизнь ты лишь с большей надеждой и завороженностью смотришь на предмет своего восхищения? Причем иначе смотреть на него ты ведь и не можешь, ибо он – твой фактический или потенциальный спаситель! Как в противном случае можно было бы им восхищаться?! О, эти восхитительные мужчины – «Я тебя освободил, я злодея погубил, а теперь, душа девица, на тебе хочу жениться!»
Таким образом, конца у женской любовной доминанты нет, не предусмотрено природой. Это, конечно, является исключением из правил, но человек вообще за счет появления у него сознания и всего с ним связанного стал исключением из правил. Впрочем, это исключение из правил – в рамках этих правил, ведь от природы не уйдешь; так что доминанта возникает, а завершиться не может, хотя, может быть, и следовало (не случайно же ко мне с завидной регулярностью ходят для «лечения от любви»). Единственный вариант «спасения» – это если мужчина что-то такое немыслимое отчебучит, что восхищаться им не останется уже ни малейшей возможности, а если хоть малейшая и останется, то пиши пропало, любовная доминанта от этого только пуще прежнего распалится! «Да, вот он такая сволочь, но ведь я люблю его, люблю!» – классический, лишенный всякой логики аргумент, который, впрочем, абсолютно логичен, если помнить о том, что человек, его произносящий, оказался в состоянии подчиненности своей любовной доминанте.
Как в природе женщины нравственное содержание выражается через любовь, так в мужчине оно выражается через великодушие. Он хочет прежде всего господствовать, а кто ему отдается с доверием, перед тем раскрывает он свое могущество.
Иоганн Готлиб Фихте
А еще доктором является время… Вот он, подлец, – в смысле любимый мужчина – уходит, а жизнь продолжается, засыпает тебя новыми заботами и хлопотами, событиями и делами; сама того не замечая, ты меняешься. И вот спустя, например, пять лет после расставания эта женщина встречает свою прежнюю «любовь», смотрит на сие «чудо природы» и думает: «Товарищи дорогие, и
