Промучившись таким образом некоторое время, Никита вдруг с радостным удивлением обнаружил, что зуд исчез так же внезапно, как и начался.
Полежав немного с открытыми глазами, он убедился, что не ошибся, тело больше не чесалось. И тут же осознал, что к врачу он завтра тоже не пойдет.
Чесотка подождет, один день ничего не изменит. Завтра образовалось куда более важное дело.
Завтра ему просто необходимо еще раз сходить в зверинец.
Не спал и Кирилл Латынин. Его настолько выбил из колеи неожиданно возникший и сулящий решительные перемены в судьбе шанс, что о сне не могло быть и речи.
Промаявшись час с лишним рядом с безмятежно посапывающей рядом Светкой, Кирилл в конце концов не выдержал и, пристроившись поудобнее, нежно, но в то же время и настойчиво привлек ее к себе и ловко просунул горячее колено между ног любимой.
Светка, с трудом вырываясь из сладкого сна, поначалу недовольно сопротивлялась, но, однако же, весьма быстро сдалась и, так и не открывая глаз, позволила ему войти в себя. Вскоре она вторила ему, изгибаясь всем телом и издавая влажные долгие стоны.
За это, в частности, он и любил ее. Света была готова всегда, в любом состоянии и в любое время суток.
В отличие от Кирилла, Лёха Бочкин по прозвищу Могила, напротив, был погружен в такой глубокий сон, что от его мощного жизнерадостного храпа проснулась живущая в соседней квартире Анастасия Всеволодовна Шаховская.
Впрочем, бодрствовала она недолго. Сунув тонкие ножки в разношенные домашние тапки, Анастасия Всеволодовна прошлепала в ванную и, справив нужду, засунула в ушки беруши. Отгородив себя таким образом от всяческого постороннего шума, она спокойно вернулась в теплую постель и, безмятежно улыбаясь беззубым ртом, вскоре опять забылась.
Лёха же, в свою очередь с восторженной ухмылкой, не сходящей с его небритого спящего лица, продолжал безудержным храпом сотрясать воздух. Было еще одно принципиальное различие между ним и Кириллом Латыниным. Лёха ни с кем не трахался. Ни ночью, ни днем.
Во-первых, потому, что жил один, а во-вторых, потому, что по неведомым причинам никто с ним трахаться не хотел. Очень возможно, что именно поэтому он и жил один.
На самом деле Лёха-Могила подспудно понимал, отчего женщины его сторонятся. Он предполагал, что каким-то своим обостренным женским чутьем они чувствовали, что он в некотором роде необычный мужчина, ну в смысле, не такой как все.
Они распознавали его.
Дело в том, что Лёха был
