— Привет! — по‑доброму сказал он.
— Привет! — жестом ответила Кэролайн. — Ты кто?
Прежде чем он успел ответить, Изабелла произнесла:
— Это мистер Джексон, милая. Он заглянул на минутку.
Он резко взглянул на Изабеллу, когда она, защищая, коснулась рукой плеча дочери.
— Мы не закончили. — Его взгляд был твердым и холодным, он говорил шепотом.
— Я понимаю. — Она посмотрела на свою девочку и жестами сказала ей: — Я слышала, как подъехала машина Эдны. Помоги ей разложить покупки. А потом ты можешь пойти наверх и поиг рать, пока твоя мама поговорит с этим мистером.
— А мороженое? — спросила Кэролайн.
— Позже. — Изабелла вздохнула.
Кэролайн улыбнулась, помахала Уэсли рукой и отправилась на кухню.
После того как маленькая девочка выбежала из комнаты, Уэсли посмотрел на Изабеллу:
— Она глухая?
— Какой ты догадливый, — сказала она и тут же пожалела о своей язвительности. — Да. У нее прогрессирует потеря слуха.
— А что это значит?
— Это долгий разговор, который лучше отложить на потом.
Взгляд Уэсли стал ледяным.
— Ладно. Мы его отложим. Ты должна была сказать мне. Обо всем.
Изабелле снова стало совестно, но она одернула себя. Она помнила, как себя чувствовала, когда обнаружила, что Кэролайн теряет слух. Паника, страх и ощущение беспомощности преследовали ее несколько дней. Теперь она смотрела в глаза Уэсли и видела ту же самую реакцию, которую когда‑то пережила сама. Он был ошарашен таким большим объемом информации, полученной за очень короткий промежуток времени. Но ему удается лучше контролировать свои эмоции.
Его самообладание раздражало Изабеллу.
Она давно смирилась с последствиями своего решения. Кроме того, она по‑прежнему считает, что поступила правильно, ни о чем не рассказав Уэсли.
— Я сделала так, как считала нужным, Уэсли. Ты должен это понять.
— Что ты хочешь этим сказать?
— О, пожалуйста. — Изабелла хохотнула и постаралась сдержать слезы. — Ты идешь по жизни, принимая решения за доли секунды. Ты доверяешь своей интуиции. Я тоже доверилась своей интуиции, и я не собираюсь за это извиняться.
Уэсли подошел к ней вплотную, и она почувствовала тепло его тела. Она ощутила его запах и беспомощно вдохнула, понимая, что ее слабость снова закончится страданиями.
Кроме того, в глазах Уэсли не было страсти. Они сверкали от бешенства.
— Мы не закончили, Белла.
Она затаила дыхание, и у нее екнуло сердце. Никто, кроме Уэсли, не называл ее Беллой. Услышав, как он зовет ее, она вспомнила долгие ночи на шелковых простынях в его объятиях. Прошло столько лет, а она по‑прежнему изнемогает от желания.
