– На этот раз я не буду вас сурово наказывать. Возможно, вам так не кажется, но это правда, – говорит он, возвращаясь от своей машины с какими-то бумагами.
Он объясняет, что не будет выписывать квитанцию за то, что мы сошли с тропы и «вторглись в дикую природу», и оштрафует нас только за купание в неположенном месте.
– Здесь можно только ходить по тропам. И больше ничего, – добавляет он.
И вот я стою на парковке заповедника с вцепившимися в мои шорты дочками, судорожно пытаясь понять, какие претензии предъявляет мне служитель закона, а на душе становится так тяжело, словно ее придавило валуном из того самого многослойного песчаника. Если в заповеднике разрешается только ходить по тропам, то с таким же успехом на входе можно было бы поставить табличку «С детьми не входить». Интересно, сколько правил заповедника я нарушила за прошедшие годы, просто позволяя своим девочкам свободно бегать, где им хотелось?
– В той стороне парка у ручья была еще одна семья, им я тоже выпишу штраф, – сообщает служивый, словно от этой новости мне должно полегчать. – Наши правила существуют для вашей же безопасности. Камни в ручье неустойчивы, а вода может быть опасна для здоровья. В нее попадает навоз с расположенных выше по течению ферм, и дети могут заразиться кишечной палочкой.
Я ошеломленно забираю розовую квитанцию, молча пристегиваю детей и еду домой. У нас есть месяц на то, чтобы заплатить штраф в размере 123 долларов 50 центов, и дата заседания суда на тот случай, если мы захотим оспорить наказание.
На протяжении нескольких следующих недель я горевала. Сначала было отрицание. Как такое могло случиться со мной? В городе меня знали как защитника природы и ярого приверженца здорового образа жизни; я помогала устраивать первые фермерские рынки, организовывала уборку мусора, продвигала идею переработки отходов и устраивала презентации в День земли в начальной школе. Я была тем самым родителем, который выращивает у себя в огороде экологически чистые овощи, чтобы показать детям, откуда берется еда, и пыталась убедить детский сад своей дочери перейти на экологически безопасные чистящие средства. Моя репутация ответственного родителя была непоколебима. И вдруг меня обвиняют в совершенно нелепом преступлении: в том, что я причинила вред природе, позволив детям плескаться в сельскохозяйственной выгребной яме!
На смену отрицанию пришел гнев. Что за двойные стандарты? Если в ручье плавают отходы с ферм, то разве со стороны штата не логичнее было бы отследить и устранить источник загрязнения, чем относиться к гуляющей семье как к оружию массового поражения окружающей среды? И если власти штата действительно пытались нас защитить, то, может, вместо штрафа следовало предоставить какую-то информацию о загрязнении и других возможных угрозах для здоровья? (Впрочем, я была практически уверена, что ручей вполне безопасен: глубина небольшая, течение еле заметное, и до сих пор ни один член нашей семьи не жаловался на острый приступ диареи.)
