— Негодяй! – вопль потряс всех, никто и не думал, что авийянка обладает столь высоким фальцетом, - Да как смеете вы, дорогой супруг, изменять мне на второй день после свадьбы! Это оскорбление для дочери фасиха Фенияра!
Обе женщины от неожиданности вздрогнули, испуганно уставились на девушку, и только адмирал откровенно давился смехом, в результате ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.
— Вам еще и весело? – тем же фальцетом продолжила гневаться Райве.
— Очень, - продолжая хохотать, ответил адмирал и повернулся к супруге.
Девушка ожидала иной реакции, совсем иной. Но вместо проявления чувства вины, или хотя бы восторга при взгляде на нее, Айрон продолжал потешаться. И когда авийнка решилась на развитие скандала, неожиданно невозмутимо заметил:
— У вас паук на волосах!
Вот теперь пришло время удивляться адмиралу, так как вместо визга и воплей, Райве стремительно подошла к капитану Торе и торопливо попросила:
— Сними, пожалуйста. Только осторожненько, не повреди ничего, я еще теярских пауков вживую не видела.
Капитан отнеслась к просьбе крайне негативно, прошипев:
— Во-первых, терпеть не могу насекомых, а во-вторых… тут никого нет.
— Вот сволочь, - выругалась Райве, направив взгляд на того, кого именно и считала сволочью, и добавила, - причем лживая.
Продолжая ухмыляться, Вейнер ждал развития событий. В том, что они последуют, сомнений не было. И действительно – авийянка, осознав, что первая стратегия не дала положительного результата, решилась сменить гнев на милость.
— Ах, — демонстративное прижимание ладошек к груди… левой, - когда женщина занимается домашними делами… – сказала и сама сообразила, что совершенно не в тему, но игру продолжила, - тогда у нее совершенно не остается времени на мужа и… вот результат!
Стремительно приблизившись к едва сдерживающему хохот супругу, Райве порывисто обняла его за шею, и потянув развернула так, чтобы адмирал вновь находился спиной к двери в хранилище. А затем обняла за шею обеими руками, страстно глядя в смеющиеся серо-голубые глаза и прошептала:
— Но я позволю вам искупить свою вину… поцелуем! – и говорила она это определенным образом, так, что казалось, будто у девушки от восторга сердце замирает.
Айрон был уверен, что до конца Райве не пойдет, но, когда к губам адмирала прижался пылающий ротик авийянки, на мгновение все вокруг показалось незначительным, и вообще досадливо мешающим развитию этой первой подаренной супругой ласки.
