В первую очередь, отмечу, что вообще существует трудность в том, чтобы писать. Полный, обильный творческий поток, необходимый для того, чтобы писатель был услышан, не будет течь, если писатель просто-напросто не начнёт хоть что-то писать. Глупые выводы о том, что если писатель не может писать легко, то значит, он ошибся с выбором карьеры — это сплошной вздор. Существует дюжина причин, из-за чего возникают такие затруднения, которые должны быть выявлены до того, как у учителя появится право сказать, что он не видит никаких признаков надежды ученику стать писателем.
Возможно, корень такой проблемы — молодость и низкая самооценка. Иногда застенчивость стоит на пути творческого потока. Часто такое происходит из-за неправильного понимания того, что такое писательство, или эта проблема возникает из-за смущения и сомнений; начинающий писатель может сидеть и ждать, когда божественный огонь, о котором он слышал, загорится в нём, веря при этом в то, что зажечь его может только случайная искра, пришедшая откуда-то свыше.
Особо нужно отметить, что эта трудность появляется прежде иных любых проблем, которые могут возникнуть у писателя потом, в отношении вопросов, посвящённых структуре истории или построению сюжета, и, если писателю не помогли преодолеть такую трудность, весьма вероятно, что ему вообще не понадобятся какие-либо советы, связанные с технической стороной вопроса написания книг.
Во-вторых, и гораздо чаще, чем думают обычные люди, существуют писатели, которые добились раннего успеха, но которые не могут повторить его. Этому опять-таки дают ханжеское объяснение, которое применяется всякий раз, когда эта трудность встречается: мы все уверены, что такой писатель, является «автором одной книги»; он написал книгу основываясь на фрагменте своей биографии, освободил себя от враждебности по отношению к родителям и своему прошлому, и теперь, будучи освобожденным, не может вновь проявить свою силу.
Но ведь очевидно, что сам автор не считает себя автором одной книги, или то, что мы больше не должны видеть ничего вышедшего из-под его пера. Более того, всякая литература в том смысле, под которым она здесь подразумевается, автобиографична, и все же, есть такие удачливые авторы, которые продолжают создавать, рекомбинировать и воплощать свой опыт во многих книгах или рассказах. Поэтому, конечно, автор, столкнувшийся с такой проблемой прав, считая внезапную блокировку своего писательского дара неким болезненным симптомом, и обычно он не ошибается, думая, что эту болезнь можно вылечить.
