Эркюль Пуаро попрощался и в задумчивости отправился спать. Проблема личности всегда его волновала. Для Эдмундса Эльза была игривой, ни больше ни меньше; для старого Джонатана – извечной Джульеттой. А Кэролайн Крейл? Все видели ее по-разному. Деплич относился к ней с презрением, потому что она с самого начала отказалась от борьбы. Для молодого Фогга Кэролайн олицетворяла романтизм. Эдмундс видел в ней лишь леди. Джонатан описал ее как пылкую, но скрытную женщину. А какой бы представил ее он, Эркюль Пуаро?
«От ответа на этот вопрос, – подумал он, – зависит успех расследования. До сего времени никто из тех, с кем я имел беседу, не сомневался в том, что, кем бы ни была Кэролайн Крейл, она все же убийца».
Инспектор полиции в отставке Хейл задумчиво раскурил трубку и сказал:
– Что за странная идея, мсье Пуаро?
– В самом деле, она немного необычна.
– Ведь с тех пор прошло столько времени…
Эркюль Пуаро предчувствовал, что скоро эта фраза ему надоест. Поэтому коротко ответил:
– Что, разумеется, еще усложняет дело.
– Ворошить старое, – рассуждал инспектор. – Если бы хоть была какая-то цель.
– Цель есть.
– Какая?
– Кое-кто пытается отыскать правду ради самой правды. Мне, например, нравится правда. И кроме того, не следует забывать молодую девушку.
– Да, я понимаю ее, но, извините, мсье Пуаро, вы же изобретательный человек. Почему бы вам не придумать для нее какую-нибудь легенду?
– Вы не знаете этой молодой девушки.
– Ну и что? Для человека с вашим опытом…
Пуаро выпрямился.
– Очень возможно, мой друг, что я мастер в искусстве лжи. Такова, кажется, ваша мысль? Однако у меня другие взгляды на то, что называется моралью. У меня есть свои принципы.
– Извините, мсье Пуаро, я не хотел обидеть вас. Но это была бы ложь ради благородного дела, если можно так выразиться.
– Вы так считаете?
Хейл спокойно пояснил:
– Огромное горе для девушки – счастливой, невинной, обрученной – узнать, что ее мать была убийцей. На вашем месте я пошел бы к ней и сказал, что, по сути, это было самоубийство, что Деплич не провел следствия всерьез, поскольку это было очевидно. А что касается вас, то вы нисколько не сомневаетесь в самоубийстве Крейла.
– Но у меня тысячи сомнений! Я ни за что не поверю, что Крейл отравился. А вы лично полагаете, что существует какая-то возможность доказать эту версию?
Хейл отрицательно покачал головой.
– Вот видите! Мне необходима правда, а не ложь – правдоподобна она или нет.
