– Поезд забит до отказа, – сказал Стивен.
– О да! Люди уезжают из Лондона. Наверное, потому, что здесь все так мрачно.
В детстве Пилар не учили тому, что разговаривать с незнакомцами в поездах нехорошо. Как и любая девушка, она при необходимости могла дать отпор наглецу, но строгие запреты были ей чужды.
Если б Стивен вырос в Англии, возможно, он не решился бы вступить в разговор с незнакомой девушкой. Но Стивен, человек общительный, считал абсолютно естественным разговаривать с тем, с кем ему хочется. Он без всякого стеснения улыбнулся и сказал:
– Лондон – ужасное место, не правда ли?
– О да. Мне он совсем не нравится.
– И мне тоже.
– Вы ведь не англичанин, верно? – спросила Пилар.
– Я британский подданный, но приехал сюда из Южной Африки.
– О, тогда все понятно.
– Вы ведь тоже приехали из-за границы? – Ему было любопытно узнать это.
Пилар кивнула.
– Я из Испании.
– Из Испании? Так вы испанка?
– Я наполовину испанка. Моя мать англичанка. Вот почему я так хорошо говорю по-английски.
– У вас там война?[4] – поинтересовался Стивен.
– Это ужасно. Все так печально… Много разрушений, очень много… да.
– Лично вы на чьей стороне?
Политические пристрастия Пилар оказались довольно туманны. В ее родном городке, пояснила она, никто не обращал внимания на войну.
– Видите ли, это довольно далеко от нас. Мэр, он, конечно, офицер правительственных войск, поэтому он за правительство, а священник – за генерала Франко… но большинство людей заняты виноградниками и землей, и у них нет времени вдаваться в такие тонкости.
– Значит, рядом с вами боев не было?
Пилар ответила, что нет, не было.
– Но однажды я ехала через всю страну на машине, – объяснила она, – и видела много разрушений. Я также видела, как падают бомбы и как одна из них попала в машину, а другая уничтожила дом. Незабываемое зрелище!
Стивен Фарр улыбнулся уголком рта.
– То есть для вас это было лишь зрелище?
– Нет, конечно, потому что из-за этого возникли трудности, – объяснила Пилар. – Я хотела ехать дальше, но водителя моей машины убило.
– Но это вас не огорчило? – спросил Стивен, не сводя с нее взгляда.
Огромные темные глаза Пилар распахнулись еще шире.
– От смерти не спрячешься. Все когда-то умрут. Разве не так? Даже если она приходит быстро, с неба – бах! – она ничем не отличается от любой другой смерти. Человек какое-то время жив, а потом умирает. Так устроен мир.
– Значит, вы не пацифистка, – улыбнулся Стивен.
– Кто-кто? Как вы сказали? – Похоже, Пилар озадачило незнакомое слово, ранее не входившее в ее лексикон.
