Пробка рассосалась, ливень прекратился, и я продолжила путь.
Припарковавшись на территории обширного ухоженного двора, я позвонила по домофону и назвала себя.
– Проходите, – ответил женский голос, судя по тембру, это была сама Новостроевская.
Когда я, миновав широкий холл с цветами в стильных напольных кашпо и поздоровавшись с консьержкой пенсионного возраста, внимательно осмотревшей меня с ног до головы, поднялась на лифте на седьмой этаж, входная массивная дверь была уже предусмотрительно открыта. На пороге стояла женщина лет пятидесяти с небольшим на вид, в деловом костюме. Невысокая, если не сказать приземистая, плотно сложенная крашеная блондинка с короткой стрижкой и невыразительными, какими-то блеклыми чертами лица.
– Проходите, Татьяна Александровна, – сказала она и посторонилась, пропуская меня в квартиру.
Из прихожей по длинному коридору я прошла в гостиную и огляделась. Подвесной потолок «Армстронг», два больших окна, светлые обои. Мебель в основном из дерева, за исключением коричневого кожаного дивана и двух такого же цвета кресел. Перед диваном лежала шкура зебры, а на одной из стен висела устрашающего вида большая маска африканского колдуна.
– Присаживайтесь, – пригласила Новостроевская и первая села на диван. Я тоже расположилась на диване, чуть поодаль от хозяйки.
– Меня зовут Анастасия Александровна, – вновь представилась Новостроевская.
– Я Татьяна Александровна. – Мне ничего не оставалось делать, как также соблюсти формальность и назвать себя еще раз.
– Видите ли, Татьяна Александровна, – немного помолчав, начала Новостроевская, – мне, как я уже сказала в нашем телефонном разговоре, необходима ваша помощь.
– Что у вас случилось? – спросила я.
– У меня исчезла племянница, – сообщила Новостроевская.
– Исчезла? – переспросила я.
– Да. Исчезла, пропала, называйте, как хотите. Клементина не появляется у нас вот уже примерно с месяц. Ну, может быть, полтора.
– Полностью, пожалуйста, назовите, – попросила я.
– Что, простите?
– Я прошу полностью назвать имя, отчество и фамилию вашей племянницы, – объяснила я.
– Ах, это. Да, конечно. Клементина Владиславовна Новостроевская.
– Сколько ей лет? – спросила я.
– Восемнадцать. Она студентка первого курса Аграрного университета. Уже заканчивает первый курс, – добавила Новостроевская.
– Анастасия Александровна, мне пока не совсем понятно, почему вы считаете, что ваша племянница исчезла. Или пропала. Она что, проживает с вами и не является домой? У Клементины есть родители?
