Лукаш был потрясен.
– Нет, – дрожащим голосом сказал он. – Не может быть. Это невозможно. Я не…
Крещение. Только королева…
– Она похожа на мать, Лукаш, – продолжил Якуб. – Я понял это, когда увидел ее в городе в ту ночь. Разве это мог быть кто-то другой? А потом ты… похитил ее. Как ты думаешь, почему я пошел за тобой в лес? Я хотел тебя остановить. Сам того не подозревая, ты совершил государственную измену.
Лукаш поднял обе руки в воздух.
– Погоди минуту. Я пытался ей помочь. Кож ударил ее…
– И ты его не остановил.
– И что? – возмутился Волчий Лорд. – Местные жители убили бы ее. Ты сам их видел. Думаю, мы оказали ей услугу.
Он сам не верил в то, что говорил, и, судя по лицу Якуба, неестествовед это понимал.
– Королева разнесла бы весь город в щепки, прежде чем они успели бы ей навредить.
– Хорошо. Значит, мы спасли город. Или то, что от него осталось. Какая тебе, к черту, разница?
Якуб на мгновение закрыл свой единственный глаз, обдумывая дальнейшие слова. Затем он очень осторожно произнес:
– Я расставил свои силки, Лукаш. Я отправился звать волков из леса и поплатился за это.
Что-то холодное и острое кольнуло горло Лукаша. Он хорошо запомнил это предупреждение, потому что слышал его много раз.
Эти слова. Он подумал о записной книжке, которую он хранил возле сердца. Давно пора научиться…
Вдруг его захватила тревожная мысль. Теперь весь его план мог пойти под откос.
– Что ж… ты ведь не собираешься все ей рассказать? – Лукаш слышал, как срывается его голос. – То есть ты даже в этом не уверен.
Над их головами белая орлица Якуба уселась на ветку. Одноглазый мужчина посмотрел вверх, а затем перевел взгляд на Волчьего Лорда.
– Я не привык обчищать чужие силки, – сказал он низким голосом.
У Лукаша словно гора свалилась с плеч. Он снова размял свое исцеленное плечо, которое продолжало ужасно чесаться.
– Хорошо, – сказал он. – Спасибо.
Якуб пожал плечами.
– Я делаю это не ради тебя. Просто мне не хочется, чтобы на меня снова напала огромная рысь.
Позади них раздался хруст. Якуб с Лукашем одновременно повернулись на звук, приготовив свои винтовки. В темноте стояла высокая тонкая фигура. Зеленые глаза мерцали в отблесках лагерного костра. Мотыльки продолжали напевать свою мелодию, и в какой-то момент в голову Лукашу пришла дикая, странная мысль: может, они поют для нее?
На лице Якуба появилась улыбка, но Лукаш не сразу опустил винтовку.
Неужели она все слышала?..
Зеленые глаза метнулись с одного лица на другое, а затем остановились на раскрытой книжке. На свету мелькнули острые скулы и узкий подбородок. Кажется, ее рот двигался медленнее остальных частей тела. Она неспешно говорила, неторопливо формулировала человеческие слова.
