Перед самим зданием рынка, под высокими ажурными куполами, выстроился ряд ларьков, забитых импортными продуктами, спиртными напитками, видео- и аудиокассетами. Сколько Андрей здесь ни бывал, из динамика, прикрепленного к стене такого ларька, во всю мощь гремела одна и та же музыка — неожиданно вошедший в моду старый шлягер «Сиреневый туман». Как можно слушать это изо дня в день? В городе полно чокнутых, подумал он в очередной раз.
В помещении рынка было полно народу. Андрей хотел купить свинину. Он обожал шипящие, с корочкой эскалопы. Он прекрасно умел их готовить и презирал мусульман за их дурацкое неприятие свинины. Эскалопчик с картошечкой фри и соленым огурчиком — что может быть лучше?
Андрей придирчиво выбирал мясо. Вокруг стоял шум и галдеж.
— Это что за яйца волосатые? — спросила старушка полного грузина, торговавшего киви.
— Овощ такой. Фруктовый, — ответил тот.
— Ты что, облизывал эти яблоки? Почему они так блестят? — Полная женщина в красном платье строго смотрела на паренька-азербайджанца.
— Хороший яблок должен блестеть. Покупай, ешь, хорошо будет!
— Да мне уже плохо, как на цену посмотрю.
— Это что, огурцы? Это хрен сморщенный! — возмущался бородатый мужчина.
— Хороший огурец должен быть сморщенный, — улыбался морщинистый армянин…
— Ты чего, сам картошку вырастил? — напирал пожилой работяга.
— Угу, — кивал грузин.
— И морковь?
— Угу.
— И бананы?
— Угу.
— Ах ты, спекулянтская рожа!
— Слушай, иди, зеркало своя рожа смотри, э!
Цены кусались. Яблоки стоили в полтора раза дороже бананов. Огурцы в два раза дороже яблок. Одни возмущались, качали головой и удалялись с пустыми сумками, в лучшем случае купив небольшой кусок мяса или несколько огурчиков. Другие нагружали в сумки все, что попадалось на глаза, не глядя на цены и не требуя сдачи. Обстановка была нервозной. И, конечно, что за рынок без хорошего скандала.
— Что б ты сдохла, коза нетраханная! Чтоб у тебя задница петухом закричала! Сейчас волосья-то тебе повыдергиваю! — визгливо орала цыганка, наскакивая на толстую колхозного вида бабищу в белом фартуке.
— Люди, держите воровку! Ах, подлая! Ах, так тебя растак! Что же деется?!
— Как же, удержали, смотри! — Цыганка сделала неприличный жест и, взмахнув юбками, устремилась прочь. Она была права — держать ее никто не собирался. Она только что провернула классический трюк, именуемый ломкой. Протянула пятидесятитысячную купюру с просьбой разменять, а когда торговка разменяла ей деньги и отдала, неожиданно раздумала и потребовала купюру обратно. В результате несколько тысячных бумажек при возврате испарились.
