Самое странное в этой войне заключалось в том, что лучше всего воевали друг против друга русские парни: бывшие офицеры и солдаты, специалисты в своей области — механики-водители, снайперы. Бывало, в одном бою руководили противоборствующими подразделениями офицеры, учившиеся в одном взводе военного училища. Когда Андрей ловил на мушку фигуру, он не знал, кого может настигнуть его пуля — может, такого же, как он. Впрочем, волновало это его мало. На войне как на войне.
Платили азербайджанцы лучше, чем армяне. За один бомбовылет летчик получал тысячу долларов. Сбитый БТР — пятьсот долларов. Подбитый танк — тысяча. Андрею довелось встречаться с летчиком, который в 1991 году за пять тысяч долларов перегнал свой штурмовик СУ-27 на азербайджанский аэродром. Его потом сбили над Степанакертом и расстреляли как военного преступника.
В обычном оружии недостатка не было. Советская Армия не оставила разве только ядерную бомбу. Сперва оружие сдавалось как бы при нападении боевиков, как была сдана целая Кировабадская дивизия. Потом — по каким-то невнятным договорам. Гульба шла вовсю.
Постепенно Андрей учился воевать. Пару раз он побывал в огненных мешках, откуда вырвался с трудом, узнав, что такое настоящий ад. Постепенно он становился все собраннее, опытнее, учился различать ткань боя, видеть его во всем объеме. Он освоил все виды оружия. Особенно ему пришлась по душе снайперская винтовка СВД, он стал заправским снайпером. Приходилось ему командовать взводом, ротой. Ему предлагали стать гражданином Азербайджана с перспективой быстрой и блестящей карьеры. Но Андрей начал уставать…
Он вернулся в город манекенов. Отстраненность его стала еще больше. Он купил себе двухкомнатную квартиру, чтобы не жить с матерью и сестрой, — между ними в последнее время возникла трещина, становящаяся шире и шире. Жил он бирюком, почти ни с кем не общался. Иногда заезжали к нему боевые товарищи, уцелевшие на кавказской войне. Тогда они пили водку, вспоминали былое. Сам Андрей не слишком любил погружаться в алкогольную пучину, но многие сослуживцы, доходили слухи, спились окончательно.
Андрей не знал, чем заняться. Помыкался. Устроился охранником в акционерное общество «Эфа». Насколько он знал — это название ядовитой змеи, почему генеральный директор выбрал его — непонятно. Впрочем, скорее всего, директору просто понравилось слово, смысла которого он не знал. Вообще хозяин был человеком малообразованным, свои университеты он проходил во время четырех отсидок. Работа была непыльная — сутки через трое. Удовольствия она не приносила. Сослуживцы сторонились Андрея, чувствуя в нем пугающую инородность.
