Первым получил удар Глюк. Рука бородача описала крутую дугу и обрушилась на его голову. Глюк взвыл и как подкошенный рухнул на землю, скорчившись от боли. Лопоухий ударил бородача палкой по спине. Тут же в разные стороны полетели и палка, и лопоухий. Удар ногой, направленный в промежность бородача, тоже пришелся мимо цели. Бородатый сгреб третьего нападавшего в охапку так, что у того лязгнули зубы, и с силой отшвырнул в сторону.
— Ты чего, жиртрест? — заскулил сидящий на земле Глюк.
— Я вас сейчас всех урою. — Бородач подобрал палку, пнул ногой одного из лежащих на земле хулиганов. И застыл с решительным видом.
Шобла начала приходить в себя и расползаться. Те, кто мог, припустились наутек. Глюк еле передвигал ноги и походил на битого под Полтавой шведа.
— Еще увижу — братскую могилу заказывайте! — пригрозил им вслед бородач.
— Ничего, мы тебе перо в бок вставим! — крикнул с почтительного расстояния Глюк и тут же растворился во тьме. Бородач подошел к Глену, тот уже стоял, прислонившись к забору. Челюсть у него болела, нос распух.
— Здорово они тебя, — сказал бородач.
— Ничего, пройдет.
— Вот мерзавцы, совсем распустились.
Он щелкнул зажигалкой, чтобы лучше рассмотреть спасенного.
— Глен, ты?
— Я. Здорово, Гена.
— Ничего себе, вот так свиделись.
— Свиделись.
— Ты неважно выглядишь… Слушай, Глен, пошли ко мне, приведешь себя в порядок, умоешься. Посидим, поговорим за жисть.
— Пошли.
Гена Брендюгин жил неподалеку от Глена. Так уж получилось, что после того рокового года они ни разу не виделись. Случается — живешь в соседних дворах и годами не встречаешься, хотя ходишь по одним улицам. А вот однажды Глен встретил в Москве человека, с которым в Коми спал на соседних нарах. И жил тот в Самаре. Его Величество случай.
В школе Глен с Брендюгиным считались приятелями. Брендюгин был флегматичным увальнем, привыкшим жить чужим умом. Он по-своему любил энергичного, острого на язык Глена, способного на самые необузданные поступки. Поступки эти, бывало, ставили на уши всю школу и делали его весьма заметной фигурой. Глен же тянулся к Брендюгину из-за его огромной физической силы. Тот был, пожалуй, самым сильным человеком в школе и не раз выручал Глена.
В десятом классе Брендюгин с головой ушел в спорт. Начал ездить по соревнованиям, делал успехи, и Глен потерял влияние на него. Что было с ним потом — Глену неизвестно. Его собственная жизнь полетела кувырком, тут уж ни до чего. Доходили слухи, что Брендюгин стал мастером спорта по самому подходящему для него виду — метанию молота, якобы даже оказался в сборной России.
