— Э, ханурик, где такие кроссовки отхватил? — крикнул Глюк.
Не обращая внимания, Глен заворачивал пакет.
— Глянь, Серега, этот индюк с нами говорить не хочет. — Глюк положил ногу на стол.
— А по рогам ему, — беззлобно отозвался Серега, лопоухий, сгорбленный, с рыжим пушком на подбородке и по-мальчишески обиженным выражением лица парень.
— Да у него рогов нет. У него бабы нет, нет и рогов. Он педик.
— Кто педик? — спросил Глен. В нем поднималась ярость.
— Ты педик, — выпятил челюсть Глюк и положил вторую ногу на стол. — Чего выпучился? Хочешь, чтобы отодрали? Любишь это дело?
— Давайте вломим ему!
Тут из-за угла возник плечистый охранник в камуфляжной форме и с резиновой дубинкой. Он охранял палатки, стоявшие на пятачке.
— Глюк, ты чего раскричался? — осведомился он.
— Да ничего, — тот сбавил тон.
— Ты чего клиентов распугиваешь? Сиди тихо, не то так покатишься отсюда, что дорогу забудешь.
— Да плевать мне на этого педрилу. Пусть покупает, что хочет.
— Ты сам педрила, — сказал охранник. — Закрой пасть. Чтобы я больше тебя не слышал. Ясно?
— Ясно.
Год назад Глюк решил показать, что он здесь в крутых, и вместе с приятелями сцепился с «зеленым» — так прозвали охранников. Подъехала милиция, так что до серьезной драки не дошло. Но на следующий день Глюка затолкали в машину, отвезли за город и избили. Страшно и умело. Без переломов, но очень больно. В следующий раз пообещали убить, если что. Глюк им поверил. Они уехали, а он топал до города двенадцать километров. Чуть не околел от холода. После этого при виде зеленой формы у него начиналась нервная трясучка.
Глен сунул пакет под мышку, взглядом исподлобья сфотографировал всю компанию и положил «фотографию» на полку в своей памяти: может понадобиться.
Он понял, что за ним идут, когда пересекал бывшую баскетбольную площадку. Там они и нагнали его.
— Педик, погоди.
«Черт, — подумал Глен, — угораздило же выйти из дома без ножа». Он постоянно таскал с собой нож с выкидным лезвием, вся прелесть его заключалась в том, что он не считался холодным оружием, поскольку свободно продавался в ларьках, но отправить на тот свет им можно без особого труда. В его руках эта вещь уж точно была далеко не шуточной. Дело даже не в ловкости и силе, а в уверенности, что ты можешь убить. Глен — мог. Еще как мог.
— Чего, педик, раком хочешь или еще как-то? — дебильно заржал Глюк. Смех у его приятелей был не лучше.
От шпаны можно ждать чего угодно, поэтому, как ни душила Глена злость, он смог произнести примирительно:
