Я залпом опрокинул стопку с настойкой от оборотней, налил ещё одну и вместе с ней вернулся за стол.
— Не сойдём с этого места, пока не дашь положительный ответ, — сказала Елена. — Умрём от голода, но не сдвинемся и на шаг.
— Меня минимум месяц не будет в городе.
— Значит, превратим этот кабинет в спальню, — она и так сидела с прямой спиной, но умудрилась вытянуться ещё немного.
И ведь она настолько искренняя в своей просьбе, насколько вообще можно быть. Повторюсь, не уверен насчёт ясности рассудка, но супруга императора действительно хочет поклоняться тёмной богине. С одной стороны, пусть делает что хочет, читает молитвы, танцует или поёт. Великая мать её не услышит и не обратит внимания. С другой стороны, раз она пришла, значит, что-то ждёт в ответ на поклонение. «Использовать или прогнать, вот в чём вопрос,» — думал я. В голове постепенно проявлялся план, точнее, пока только его идея, но звучал он неплохо. Осталось только посоветоваться с Угой.
— Что, так быстро? — удивлённо произнёс я. Стоило только подумать, как Великая мать тут же ответила. Её мнение звучало как: «делай что хочешь, я тебе доверяю». Неужто я так сильно загорелся этой идеей, что она услышала мысли и эмоции? Обычно для этого требовалось обращаться к ней напрямую. — Ну, так даже лучше. Госпожа Елена, можно Ваши ладони? Я обращусь к Великой матери, если Вы хоть что-то услышите или почувствуете, так тому и быть, я научу Вас двум молитвам. Первая — благодарность, вторая — о защите сновидений.
— Конечно, — она решительно протянула руки, а в глазах её вновь загорелись огоньки.
Два дня спустя, двор перед поместьем герцога Хаука, раннее утро
Нам повезло, и ливший несколько дней дождь иссяк под утро. Тёмные тучи всё ещё скрывали небо, обещая вернуть ливень после обеда. Стоя на лестнице перед домом, я обводил взглядом двор. Отряд оборотней, собравшийся у ворот в поместье, заканчивал проверку лошадей. Подковы, сёдла, ремни, требовалось удостовериться, что в пути ничего не случится. Вёл их коренастый мужчина, чёрноволосый, обросший так густо, что не видно было лица. Непонятно, как он ел и пил с такой бородищей. Звали его Сквор, и он приходился двоюродным братом мамы Иоланты. Не помню, чтобы видел его в облике оборотня волка. Что-то подсказывало мне, что он должен быть огромным, с ручищами толщиной с туловище человека. Из оружия он предпочитал топор с широким лезвием на длинном древке. Как раз сейчас он проверял, хорошо ли закрепил его за седельной сумкой.
