– Очень интересно, – сказала я. Откуда он все это знал?
– Я полагаю, вы учились у вашей матери? – внезапно спросил он.
– Да. Почти все мы так делаем.
– Вы стали швеей, верно? То есть она показала вам, как накладывать чары на обычное шитье?
– Да, но я скомбинировала это с модной одеждой. Сначала я делала ниточные пуговицы и продавала их, потом стала исследовать другие возможности чародейства. Одно привело к другому. Со временем я стала помощницей швеи и поняла, что могу накладывать чары в процессе шитья. Это новшество принесло мне дополнительные деньги.
– Потрясающе, – сказал профессор Венко, и я поняла, что он имел в виду не модельный бизнес. – Подобную гибкость в искусстве чародейства я еще не встречал на практике. Очаровательно. Вы можете… то есть не могли бы вы продемонстрировать это?
Я покраснела. Наложение чар было приватным делом, а не демонстрационным искусством. У меня была при себе сумочка с нитками, иглами и ножницами. Еще там лежал мой любимый сладкий воск для смягчения нитей. Я неохотно вытащила сумочку.
– К сожалению, у меня нет при себе никакой ткани, – сказала я, надеясь, что на этом все закончится.
– Возьмите, – сказал он, вытаскивая платок из кармана плаща.
Меня одолевали сомения. Кристос поощрительно кивнул.
Я вставила нить в иглу. Мои руки немного дрожали. Не люблю, когда за мной наблюдают во время шитья. Быть в центре внимания всегда неловко, но, когда я показываю свои умения, это неудобно вдвойне. Я сделала несколько начальных стежков, вплетая чародейство так незаметно, как только можно. Мне удалось превратить мерцающий свет вокруг моих рук в несколько дюймов зачарованной удачи. Я откусила конец нити и вернула платок профессору.
– Что это?
– Как вы и просили, я наложила на вещь зачарованные стежки.
– Нет, я имею в виду процесс. Ни пения, ни заклинаний, только шитье.
– Верно, мать говорила, что некоторым чародейкам пение помогает сконцентрироваться, но, по ее мнению, лучше обучаться шитью без него. Я согласилась с ней.
– Очаровательно. Просто и со вкусом.
– Если вы не против моего вопроса… – сказала я, надеясь, что это прозвучит не очень грубо. – В Квайсете не бывает чародеев.
Он кивнул.
– На самом деле нет, но чародейство считается у нас незаконным. Духовники запретили его, а Церковь у нас почти подменила собой государство.
Кристос, больше меня разбирающийся в различиях политических систем, согласно кивнул. Я знала, что религия в Квайсете была более влиятельной, чем в Галатии, где местные приходы и даже большой кафедральный собор на Площади фонтанов, проповедующие смутную концепцию галатианской божественности, скорее являлись общественными центрами, чем могущественными столпами религии.
