эти несомненно важные генетические вариации в личности вообще существуют. Что отражает неодинаковая степень генетической предрасположенности к экстраверсии: разные «типы» личности, продукты частотно-зависимого отбора? (Хотя частотную зависимость обычно рассматривают сквозь призму двух или трех стратегий, она может дать более сложно структурированное множество.) Или разные генетические предрасположенности – просто «шум», некий случайный побочный продукт эволюции, которому естественный отбор никогда особо не благоприятствовал? Никто точно не знает; психологи-эволюционисты не придерживаются одного и того же мнения
[137]. Сходятся они лишь в том, что бо́льшая часть истории личностных различий есть эволюция гибкости, «пластичность развития».
Акцент на психологическом развитии не отбрасывает нас на двадцать пять лет назад, когда социологи приписывали все увиденное невнятным «средовым силам». Основная – точнее, главная – задача эволюционной психологии – помочь выявить конкретные силы, генерировать правдоподобные теории развития личности. Другими словами, эволюционная психология может помочь нам не только увидеть «регуляторы» человеческой природы, но и то, как эти регуляторы настроены. Она не только показывает нам, что мужчины во всех культурах предпочитают разнообразие в сексуальной жизни, но и может подсказать, какие обстоятельства делают одних мужчин более склонными к этому, чем других. Она не только показывает нам, что женщины во всех культурах сексуально более сдержанны, но и обещает разобраться, почему некоторые из них отклоняются от этого стереотипа.
Хороший пример приводит Роберт Триверс в статье 1972 года, посвященной родительскому вкладу. Триверс выделяет две закономерности, которые давно известны социологам: 1) чем привлекательнее девочка-подросток, тем выше ее шансы выйти замуж за мужчину более высокого социально-экономического статуса; и 2) чем выше сексуальная активность девочки-подростка, тем эти шансы ниже.
Прежде всего, обе закономерности имеют дарвинистский смысл. Вокруг богатого, статусного мужчины обычно увивается много жаждущих его женщин, из которых он может выбирать. Он склонен отдавать предпочтение красивой, но одновременно относительно сдержанной женщине. Триверс спрашивает: возможно ли, что «женщины в подростковом возрасте приспосабливают свои репродуктивные стратегии под имеющиеся у них активы[138]»? Другими словами, не исключено, что девочки-подростки, получающие обратную связь относительно их красоты, извлекают из нее максимум, становясь сексуально сдержанными и тем самым поощряя длительные инвестиции статусных мужчин, ищущих симпатичных мадонн. Менее привлекательные женщины, у которых меньше шансов сорвать джекпот благодаря сдержанности, делают ставку на промискуитет, извлекая небольшие порции ресурсов из многих мужчин. Хотя промискуитетность несколько снижает их ценность как жен, в анцестральной среде она не сводила их шансы найти мужа к нулю. В типичном обществе охотников и собирателей почти любая фертильная женщина может найти мужа, пусть и далекого от идеала (на крайний случай всегда остается возможность разделить его с другой женщиной).
