— Э-э, да разве деньги для вас что-нибудь значат, мой дорогой?! — проговорил Том Дейл, который только что вышел от Эберса, где он пытался стрельнуть билет в оперу. — Вы же делаете их в Сити целыми бушелями, целыми тысячами. Я видел, что вы были у Эглантайна. Прекрасное заведение, лучшее во всем Лондоне. Пять шиллингов за кусок мыла, мой дорогой. Я таким мыться не могу. Ведь он, поди, наживает по несколько тысяч в год, а?
— Ей-богу, не знаю, Том, — отвечал капитан.
— Это вы-то не знаете? И не говорите. Вам, комиссионерам, известно все. Вам известно, что он выколачивает пять тысяч фунтов в год, а мог бы выколачивать и все десять, и вы прекрасно знаете — почему.
— Откуда же мне знать!
— Чепуха, не дурачьте старого бедного Тома: евреи, Амос, — вот куда уходят пятьдесят процентов всех барышей. Почему он не может занимать деньги у порядочного христианина?
— Да, я что-то слышал об этом, — рассмеялся капитан. — Но, черт возьми, Том, откуда вы-то все знаете?
— Это вы все знаете, любезнейший. Вы знаете, какую гнусную штуку сыграла с беднягой певица, чего стоили ему все эти кашемировые шали, Сторр и Мортимер, «Звезда и Подвязка». Куда приятнее обедать гороховым супом и кильками. Такими блюдами не брезгают люди и познатнее его, как вам прекрасно известно.
— Гороховый суп и кильки! Вы уже и об этом знаете?!
— Кто вызволил лорда Биллингсгета из долговой тюрьмы? Ах вы, негодник! — с многозначительной демонической усмешкой сказал Том Дейл. — Кто отказался идти в «Финиш»? Кому поднесли кружку с соверенами? И вы это вполне заслужили, дорогой мой, вполне заслужили. Говорили, что там было всего только полпенса, но мне-то лучше знать! — И Том Дейл закашлялся.
— Постойте, Том! — вскричал Уокер: его неожиданно осенила блестящая мысль. — Вы знаете все на свете и знакомы с театральным миром, не знали ли вы когда-нибудь актрису по имени Деланси?
— Конечно, знал, — в «Сэдлерс-Уэлзе» в шестнадцатом году. Ее настоящая фамилия была Бадж. Ею очень увлекался лорд Слэппер, дорогой мой. Она вышла замуж за младшего лакея его светлости по имени Крамп и принесла с собой в приданое пять тысяч фунтов; они держат в Банкерс-Билдингс трактир «Сапожная Щетка», и у них четырнадцать человек детей. А что, одна из дочек хорошенькая? И уж не за то ли, чтоб раздобыть все эти сведения, вы грозились не пожалеть пяти фунтов, а? Ба, кого я вижу? Мой дорогой Джонс, добрый день, дражайший друг!
И, вцепившись в Джонса, Том Дейл оставил в покое мистера Уокера и принялся выкладывать всю его подноготную Джонсу: какой-де он прекрасный человек, и Джонс это, конечно, знает; и как он ловко сколачивает себе капитал, как он не раз сиживал во Флитской тюрьме, и как сейчас он разыскивает молодую леди, пленившую одного знатного маркиза (которого Джонс тоже, разумеется, очень хорошо знает).
