Вдруг я сообразила, что уже некоторое время что-то мешает мне хныкать и рассуждать. Телефон, вот что. Только его и не хватало.
Номер был незнакомый. Что если это Корней звонит с угрозами? Мне стало жутко. Ладно, даже если Корней, то я в квартире, двери заперты, даже окна и балкон могу закрыть.
— Здравствуйте, Саша, — сказал приятный женский голос. — Как поживаете?
— Спасибо, хорошо, — ответила я, пытаясь понять, кто это. Раз «Саша», значит, она знакомая, но не со стороны родителей, те зовут меня Шурой.
— Очень рада, что хорошо. А где Сёма?
Как же я не узнала этот немного тягучий грудной голос? Вот так-так! Сёмина мама нарисовалась.
— Не знаю, где Сёма.
— Но вы его недавно видели?
Так ей и скажи, когда я его видела, если с тех пор столько всего произошло. Он приходил… вчера? позавчера? Вот вопрос…
— Вчера вечером, — не очень уверенно ответила я. — Но я не знаю, где он.
— Что-то случилось?
— А что с ним могло случиться?
— Я не о Сёме, — сказала она. — Что-то с вами произошло. Неприятности?
«А вот это не твоё дело», — подумала я и ответила:
— Нет, почему вы так думаете?
— Вы шмыгаете носом, и у вас хриплый голос, — объяснила она. — А в такую погоду редко простуживаются. Вы поссорились?
— С кем?
— С Сёмой.
У неё просто бзик на почве сына. У меня даже слёзы высохли от раздражения.
— Не ссорилась я ни с каким Сёмой! Э-э-э, извините, я не хотела… то есть, я хотела сказать… я… я занята.
— Это неправда, если вы и заняты, Саша, то плачем, — сообщила она чётко и деловито, как диктор сообщает погоду. — А я знаю, что плачете вы редко и не по пустякам. Так что же случилось?
— Ничего…
Мне вдруг стало даже смешно. Вот же всего несколько минут назад я сидела и ныла, что в своём несчастье одна одинёшенька, что не с кем поговорить, что некому от души пожаловаться, не у кого попросить толкового совета. Но когда, как по заказу, появляется именно такая деловитая, бедовая женщина, которая мне нужна, я начинаю крутить-юлить, словно дурочка. Да, эта женщина обожает совать нос в чужие дела и выяснять о людях, как она сама это называет, всю подноготную. Но ведь мне это и нужно!
— Меня обокрали, — ответила я.
Несколько секунд она молчала, потом сказала: «Подождите» и заговорила с кем-то рядом с собой. Затем коротко бросила в трубку:
— Мы сейчас приедем.
Приедет? С Сёмой? Только его тут не хватало! Да нет же, Сёму она искала. Тогда кто с ней? Муж?
Оказался муж.
— Мой супруг Ференц Надь, — представила она его.
Этот Ференц напомнил мне Кастельмора. Не особо высокий или мускулистый, но чувствуется в нём скрытая сила, уверенность в себе, подтянутость, как бывает у военных. И не красавец писаный, но очень даже располагает к себе, умеет держаться с людьми, вызывать симпатию.
