. На передней стороне обложки номера Partisan Review за август — сентябрь 1938 г., где была опубликована вышеупомянутая статья Троцкого, Ли написала свое настоящее имя — Ленор Красснер, официально вставая под его знамена. От этих убеждений художница не отказалась до конца своей жизни. Через долгие 50 лет, в день ее смерти, этот номер журнала по-прежнему стоял на ее книжной полке
[198].
Волею судьбы нью-йоркские художники по-новому взглянули на самих себя и на свое творчество именно в тот момент, когда определенные силы в Европе совершенно открыто заявили о намерении уничтожить современное искусство. Гитлер и его приспешник Йозеф Геббельс понимали: для создания нового общества нужна новая мифология, и без искусства тут не обойдешься. Они не могли допустить существования независимых голосов, способных порождать мысли и пробуждать чувства, противоречащие их планам создания «чисто» арийской Германии. Это государство должны были населять легко поддающиеся манипуляции люди, которые в полной мере отвечали бы нацистским идеалам[199]. Поэтому с самого начала своего канцлерства Гитлер истреблял любое искусство, не отражавшее его эстетических приоритетов. Более того, согласно его приказу любой художник, который требовал свободу самовыражения, подлежал стерилизации или «наказанию»[200].
Летом 1937 г. одновременно с открытием выставки одобренных нацистами художественных произведений в мюнхенском Доме германского искусства Гитлер с гордостью объявил эту политику официальным курсом. Все сказанное им тогда резко противоречило тому, во что верили нью-йоркские художники. Гитлер, в частности, заявил: «здоровое» искусство не может быть интернациональным; оно должно быть национальным и отражать идеалы конкретной страны. По его словам, художники обязаны творить не ради самовыражения и не для самих себя. Их долг — выражать чаяния народа и создавать произведения искусства, приносящие пользу соотечественникам. И наконец, он сказал, что отныне в Германии строго запрещено любое произведение искусства, если оно непонятно смотрящему с первого взгляда и идея его автора не лежит на поверхности[201]. Примеры запрещенных работ — образцы так называемого дегенеративного, вырожденческого искусства — на момент этой речи уже были выставлены в другом месте Мюнхена. В одно складское помещение оказались втиснуты 16 тысяч произведений почти 1400 художников, в том числе картины Сезанна, Пикассо, Матисса, Гогена, Ван Гога, Брака и Макса Эрнста. По приказу Геббельса их собрал из разных коллекций любимый художник нацистской партии профессор Адольф Циглер. (Критики прозвали его Мастером Лобкового Волоска из-за его болезненной склонности в мельчайших подробностях изображать обнаженное человеческое тело.) После демонстрации населению образцов «вырожденческого искусства» произведения, имевшие международную ценность, распродали с аукциона, в основном швейцарским коллекционерам. Остальные было приказано сжечь
