Хорохорившийся доселе Уваров, стоило мне намекнуть на возможные неприятности, заметно увеличил дистанцию между собой и мною. Я молча прошел к двери и вышел, не попрощавшись. Мне на полном серьезе хотелось принять душ, чтобы отмыться от грязи, облепившей меня в этой квартире. Подумалось, что с такими настроями лучше было бы не ехать на третий разговор, а засесть где-нибудь за хорошим кофе. Но день уже шел к вечеру, а Люберцы не так уж и близко от Бирюлево. Я решил, что кофе может подождать.
Общая черта
Третья поездка, заняв больше всего времени, не внесла никаких позитивных перемен в наше понимание ситуации. Родители пропавшей без вести Марины Потаниной знали о причинах внезапных перемен в поведении своей дочери нисколько не больше, чем родители остальных детей. Более того, их это задело едва ли не сильнее всех прочих родителей вместе взятых. Потому что Марина была настоящей гордостью фамилии.
Исчезновение девочки стало трагедией для семьи, и они были готовы, если понадобится, продать душу дьяволу, если это поможет вернуть Марину. Так что я получил полную откровенность. Полную, но, как уже отмечалось, абсолютно бесполезную. И опять-таки мне разрешили забрать винчестер из компьютера Марины.
Выйдя из дома Потаниных и посмотрев на часы, я понял, что в офис можно уже не ехать – в полвосьмого вечера там можно застать только наших неутомимых ученых и дежурного. Если, опять-таки, не произошло ничего страшного. Хотя, если бы произошло – я был бы уже в курсе.
Позвонив в офис и убедившись, что все в порядке, я поехал домой по заведомо длинному пути, размышляя о том, чем занимался прошедшим днем. Казалось бы, нет ни единого следа Зоны, но что-то мешало «списать в архив» это дело, отказаться от дальнейшего расследования. Шеф, сам того не желая, подсунул мне очень затягивающую головоломку.
Единственное, в чем я был уверен абсолютно точно на текущий момент, это в том, что нервные срывы у девчонок имели под собой какую-то конкретную и внятную причину. Хотя бы потому, что не бывает настолько одинаковых сумасшествий у людей, не получивших некоей общей психологической установки. Причем в данном случае вряд ли можно говорить о безумных временах и нравах, о том, что по телевизору невесть что показывают, и вообще, у молодежи в голове огромный ассортимент заготовок для безумия. Здесь все было слишком резко и жестко. Фактически это напоминало целеустремленную ломку мозгов. Только не было того, кто, собственно, должен был эту ломку производить.
