– Ты носишь ребенка, прямо как я своих мальчишек, – улыбаясь сквозь слезы, говорит Ольга.
Кто-то вспоминает Наталью, единственную беременную из их барака, и ее трагический конец.
Ольга замечает, как влияют на Йосю разговоры про Наталью, и быстро меняет тему. Она предлагает всем принять участие в шитье одежды для ребенка Йоси. Ее немедленно назначают модельером. Женщины прикидывают, какие простыни можно использовать для этого. Вышивальщицы радуются возможности создать что-то значимое для новой жизни.
Ханна сидит в задних рядах, с неприязнью наблюдая за всей этой суетой.
– Зачем вы тратите столько энергии, – говорит она, – чтобы только обманывать себя?
– Ханна, – резко обрывает ее Ольга, – найти слабую надежду во тьме не значит обманывать себя.
Ханна качает головой:
– Как и красивую шубку, да, Силка?
Женщины смотрят на Силку. Лицо ее горит, в горле комок. Она не знает, что ответить – объяснять или возражать. Силка нервно откашливается.
– Ханна права, – говорит Йося, кладя на постель лоскут простыни. – Глупо забывать, где мы находимся.
– Я так не считаю, – возражает Ольга, решительно выдергивая из ткани нитку. – По-моему, это помогает выжить.
* * *
Проходит чуть больше недели, и появляется Вадим. Он принимается щупать и лапать Йосю, но она останавливает его:
– Мне надо тебе кое-что сказать.
– Не хочу сейчас с тобой разговаривать.
– У меня будет от тебя ребенок! – выпаливает она.
Чтобы услышать этот разговор, Силка отворачивается от Бориса.
– В чем дело? – спрашивает Борис.
– Ничего, ш-ш-ш.
– Что ты сказала?! – рычит Вадим.
– У меня будет ребенок, твой ребенок.
– Я думал, ты просто поправилась.
– Нет.
– Не хочу никакого долбаного ребенка. О чем ты думаешь, черт подери! Родить ребенка?
– Это ты со мной сделал. Я ничего такого не просила.
– Откуда мне знать, что он мой?
Йося с воплями отталкивает его:
– Потому что ты сделал меня своей собственностью, помнишь? Никому другому не разрешается дотрагиваться до меня, не помнишь? Убирайся отсюда, уходи, уходи!
Крики Йоси переходят в плач.
Вадим неуклюже слезает с топчана и прыгает вокруг в поисках разбросанной одежды. Ссора выводит из равновесия всех находящихся в бараке мужчин, которые поспешно одеваются и потихоньку уходят.
– Я никогда так не говорил бы с тобой, – замечает Борис, отводя прядь волос Силки с ее глаз. – На самом деле я был бы счастлив, если бы ты родила мне ребенка.
Этого не произойдет, Борис, думает она, но говорит только, что ему пора уходить. В
