Силка протягивает ей тюбик с мазью, сняв крышечку.
Доктор осторожно наносит мазь на руку Йоси.
– Теперь посмотри на полке за твоей спиной и найди большой бинт.
Силка выполняет эту просьбу, передав врачу нужную вещь.
Врач ловко забинтовывает руку Йоси, потом зубами разрывает конец бинта на две части и надежно закрепляет повязку.
– А теперь подай мне со стола тот блокнот и ручку. Мне надо написать записку.
Силка смотрит, как доктор пишет, складывает записку и отдает Йосе:
– Я написала здесь то, что сказала. Ты освобождаешься от работы на объекте и в помещении и должна приходить сюда каждый день на перевязку в течение двух недель. Потом посмотрим, как заживет ожог… Вот что, Силка, я довольна, что ты помогла подруге, и пишешь ты совсем неплохо. – Она разглядывает Силку. – У тебя есть способности к языкам. Понимаешь, у нас в санчасти не хватает персонала для обслуживания нового контингента. Ты бы хотела здесь работать?
Силка осознает все преимущества этого. В лагере существует плохая работа – на улице, тяжелый физический труд – и хорошая работа. В другом месте «хорошая» работа подразумевала больше еды и тепла, но в случае с Силкой это означало также и то, что ее постоянно использовали. Кроме того, ей пришлось стать свидетелем самых ужасных вещей в лагере, когда ее поставили старшей над обитателями блока 25. И об этом она продолжает сожалеть. Но ей надо было выживать. Она обменивала еду на сигареты и теплую одежду. Все это в то время, когда женщины входили в тот блок и выходили из него, отправляясь на смерть. Входили и выходили – непрерывно.
Она в недоумении, думая, почему она всегда выделяется из всех. Она бросает взгляд на Йосю, чувствуя, что если скажет «да», то предаст подругу. Предаст всех женщин из своего барака.
– Конечно хотела бы, – отвечает за нее Йося.
Силка смотрит на нее. Йося одобрительно кивает.
– Я…
Если Силка откажется, посадят ли ее в карцер? По крайней мере, может быть, на такой работе она сможет добыть больше еды для нуждающихся или обменять ее на сигареты, сапоги, теплую одежду для других.
У доктора сконфуженный вид. Силка думает, никто на ее месте не отказался бы.
– Боюсь, не смогу, – говорит Силка.
– Прошу прощения? – удивляется доктор. – Мы все должны работать.
– Я с радостью поработаю на шахте, – отвечает Силка, чувствуя, каким безжизненным звучит ее голос.
Когда-то она думала, что заслуживает большего или лучшего, но теперь знает: за все приходится платить бóльшую цену.
