– И я смогу ходить, но как? Как, Силка Кляйн? Как я смогу жить с одной ногой?
– Мне сказали, вам могут сделать хороший протез голени, и вы научитесь ходить.
– Правда? Вы верите, что кто-то собирается тратить деньги на протез для заключенного? – Он сердится и говорит на повышенных тонах.
– Я не хочу вам лгать, Михаил Александрович. Не знаю, дадут вам другую работу или отправят домой, но на шахте работать вы не сможете.
– По-вашему, это должно меня обрадовать? То, что теперь меня могут отправить в Москву, где у меня нет ни дома, ни семьи – одноногого инвалида, чтобы побираться на улицах?
– Не знаю, Михаил Александрович. Сейчас я дам вам болеутоляющее, – повторяет Силка.
Она отворачивается, не желая, чтобы Михаил заметил, как их разговор расстроил ее. Елена, наблюдавшая за ней, идет за ней на аптечный склад и закрывает за собой дверь:
– Силка, у тебя все хорошо?
– Да, все в порядке.
– Нет, неправда, – мягко произносит Елена. – Но это нормально. Ты же знаешь, как здесь вещи могут меняться в плохую сторону, ты сталкивалась с этим и раньше.
– Да, но…
– Я неправильно сделала, что назначила тебя в «скорую»?
Силка отрывает взгляд от бутылочки с лекарством, которую держит в руке, и поднимает лицо к Елене:
– Нет, нет, вовсе нет. Дело не в этом.
– Тогда в чем же?
– Вы знаете, сколько я должна здесь оставаться?
– Мне не сообщают подобную информацию.
– Пятнадцать лет. Пятнадцать лет. Это невероятно долго. А потом, после этого… Я даже не помню, какой бывает жизнь за пределами этого лагеря.
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажите мне, что я уеду отсюда, – умоляюще просит она Елену. – Что у меня появится шанс жить жизнью других молодых женщин. – Что у меня будут подруги, не исчезающие из моей жизни. Что я смогу встретить свою любовь. Что у меня может родиться свой ребенок. – Вы можете мне это обещать?
– Что я могу обещать, – спокойно произносит Елена, – так это то, что сделаю все возможное, чтобы это сбылось.
Силка с благодарностью кивает и продолжает искать на полке другую бутылочку с лекарством.
– Обещай, что поговоришь со мной, если тебе станет еще хуже, чем сейчас, – просит Елена.
– Знаете, мой отец часто повторял, что я самый сильный человек из тех, кого он знал, – все так же не глядя на докторшу, говорит Силка.
– Это ко многому обязывает.
– Да, верно. Но мне всегда хотелось оправдать ожидания отца, не разочаровать его, оставаться сильной, несмотря ни на что. Я даже не знаю, жив ли он еще. – Она пожимает плечами. – Маловероятно.
