— Ты ведь меня слышишь? — спросил Артём, преодолевая отвращение.
Разумная опухоль. Мать «снегирей».
Его бархан.
Решится ли он перебраться через гребень, чтобы расплакаться от облечения или изорвать лицо о зазубренные клыки боли?
Он повёл взглядом и увидел красный огонёк видеокамеры. Камера повернулась в чашечке из гниющей массы; несколько белёсых нитей, опутывающих корпус, лопнуло.
Здесь есть люди, работники? Но ведь наблюдать можно и удалённо. Что-то ему подсказывало, что никто в здравом уме не будет сидеть в слепом здании, по соседству с этим.
Он представил обесточенные городские микрорайоны, и свет в круглых окнах странного здания, и ещё больше света, нет, поток чистой энергии, который вливается в сложные установки, намертво прикрученные к бетонному полу подвала, очень глубоко — люди в халатах спускаются на лифте, и наэлектризованное, искрящее поле, как плёнка натянутое на, скажем, вращающийся металлический обруч, и неведомое создание, возможно, шар или принявшее форму шара, которое рвёт «плёнку» с другой стороны этой реальности…
(Или проще представить отравленную радиацией землю, в которой зреет чёрное уплотнение?)
Следом пришли слова «параллельно… перпендикулярно… насквозь…» — от них не так просто было отмахнуться, как Артём ни старался внушить себе, что они не имеют смысла.
Лоб вспотел. Футболка прилипла к телу. Куртка казалась тяжёлой, очень тяжёлой.
Артём оглянулся на тамбур. Он уже был готов повернуть назад, как вдруг опухоль издала хлюпающий звук. Воспалённое перекрестие раскрылось. Из брюха опухоли, обласканное воспалённой кромкой лепестков-губ, вывалилось человеческое тело.
Артём ошибся. Опухоль не рожала «снегирей».
Опухоль выблёвывала людей.
Мужчина был голый, покрытый жирной бледно-зелёной слизью. Он казался мёртвым. Артём не мог долго смотреть на его лицо. Его верхняя губа делилась пополам, расщелина поднималась к носовой полости — и не останавливалась. Красная трещина пробегала между неподвижными мутными глазами. Лицо мужчины словно рассекли мачете.
Охваченный ужасом, Артём понял, кто лежит на полу в луже слизи.
Молодой милиционер из «охранки». Опухоль что-то сделала с его заячьей губой…
Артёму показалось, что глаза милиционера шевельнулись. Он не смог этого вынести.
Бросился в тамбур, оттуда по лестнице наверх. В щелях между металлическими ступенями он различил большое круглое пятно.
«Снегирь» укатился в темноту.
Артём преодолел два пролёта, остановился, и его вырвало.
