Артём долго ходил вдоль стеллажей, высматривал, выжидал — поймёт, когда увидит, услышит подсказку: это я! сегодня — это я! И он услышал, и довольный пошёл к кассе, и положил на ленту затянутую в полиэтилен большую коробку.
Со стороны пустыря налетали злые порывы ветра. Над узкой полосой тротуара (всё, что оставила пешеходам стройка) дребезжали листы оцинкованной стали. Артём вёл взглядом по деревянному забору, ладные строганые доски идеально прилегали друг к другу. Артём глянул налево, через дорогу. В промежутках между занозистыми подкосами плыла ТЭЦ. Из раздвоенных на конце, похожих на пароходные труб почти бесшумно — станция не любила быть предсказуемой — валил белый дым. Артём свернул за угол.
На запертых воротах (из толстой вагонки, как и остальной забор) висел огрызок «…АСПОРТ ОБЪЕК…». Артём покачал головой, достал телефон и долго листал журнал вызовов. Давно отцу не звонил, давно. Интересно, как часто будет звонить ему Маугли, когда вырастет?
— Привет, пап.
— Привет. Всё хорошо?
«Относительно чего?» — подумал Артём.
— Порядок.
— Как Маугли?
Отец сразу подхватил прозвище внука: «А что, похож». Мама не приняла: «Клички только у животных. У моего единственного внука имя есть». Но ведь Маугли, Маугли! Тот, что из советского мультика: длинноволосый (Нелли предупредила, что до десяти лет волосы сына — её забота), смуглый, разговорчивый только с животными.
— Хорошо, — поспешил Артём; не хотел про Маугли — слишком близко к разводу и одиночеству. — Пап, ты не…
Отец опередил:
— А ты как?
— И я хорошо. — Улочка клонилась к новостройкам. Навес закончился, ступенчатый забор — нет. Над слепым зданием темнело небо, затхлое и отёчное; сумерки редко к лицу окраинам. — Не в курсе, что у меня тут на Охотничьей хитрое достраивают?
— А подробнее?
— Ну, здание подковой, без окон. На пустыре напротив ТЭЦ.
— Понял. — В голосе отца появился профессиональный интерес: как-никак, больше сорока лет в архитектуре. — Там областной суд новое здание планировал, но в итоге не срослось. Много построили?
— Уже стены утепляют. А кто планировку района делал?
— Столица. Институт градостроительства.
— Ясно. Можешь узнать, по итогу — что и кому? А то каждый вечер прохожу, даже паспорта объекта нет.
— Конечно. В понедельник спрошу у Романыча. Только напомни.
— Добро… Пап, алё?
Артём слышал голос мамы и нетерпеливые ответы отца. Ветер раздул ветровку, будто под ней пряталось ещё одно тело; Артём застегнулся под горло.
