— О, конечно-конечно, и получить от вас ответы. Как же иначе? На первый мой вопрос вы уже ответили. У вас есть какие-либо возражения по существу?
— По существу чего?
— Ну… как бы это поделикатнее сказать? Вы протестуете по поводу посылки вам Извещения?
— Конечно.
— Возможно, я нечетко выразился. Вы можете назвать какие-нибудь негативные последствия для общества, обусловленные… э… посылкой именно вам… э… Извещения? Полагаете ли вы, что ваши права как достойного члена общества несправедливо ущемлены? Вы, как я знаю, ученый. Может быть, вы желаете ходатайствовать о предоставлении вам определенного срока для завершения какой-либо работы, имеющей важное общественное значение?
— Вероятно, я уже закончил главную работу своей жизни. Но подожду с ответом на второй ваш вопрос, дожидаясь третьего.
А он уже смотрит на меня как на покойника, вдруг подумал Илин: вроде бы и забота во взоре, но явное желание отодвинуться подальше, как от зачумленного.
— Третий и последний пункт касается… э… есть ли у вас какие-либо пожелания, просьбы… в пределах разумного, конечно.
— Как говорится, последняя воля приговоренного?
— Ну, не надо так вызывающе. За вашими плечами такая жизнь. Вы же подписывали соответствующие бумаги, подавая прошение на второго ребенка. Пришло время платить долги.
— Да, пришло время платить по счету.
— Так как насчет вашего пожелания?
— Вы торопитесь?
— Нет-нет, что вы. В таком деле спешка недопустима. Однако мне сегодня следует переговорить еще где-то с тридцатью людьми вашего положения.
— Мне жаль вас, но свое последнее пожелание я все же выскажу. Это будет одновременно и просьба, и ходатайство, и опасение о возможном незаконном ущемлении моих прав.
— Я слушаю вас.
— Моя последняя статья должна быть напечатана в «Анналах физики». Вместе с двумя приложениями, написанными Меримером.
— Весьма неожиданная просьба. И это все?
— Да.
— Хорошо, хорошо. Но, сами понимаете, я не могу ничего сразу обещать. Я должен проконсультироваться. Как я могу найти вашу работу?
Илин назвал адрес статьи в компьютерной сети.
— Но я что-то не понимаю. Она же опубликована. Доступна каждому пользователю, — Реб Елов, не прерывая разговора, работал с соседним компьютером. Вероятно, просматривал запрошенную подборку трудов Илина. — Скажите честно, что вами движет. Тщеславие — опубликоваться в самом престижном научном издании — или что-то еще?
— Все много проще. Я хочу, чтобы научная общественность все-таки прочитала мой главный труд. То, что статья появилась в сети, ничего не значит. Каждый день там появляются десятки тысяч новых публикаций. У серьезного ученого просто не хватает времени, чтобы даже бегло просмотреть все, что может представлять хоть малейший интерес. А публикацию в «Анналах» обязаны прочитать все члены Академии. Я надеюсь, что кто-то по-настоящему заинтересуется.
