Невеста Гая Мария была просватана за него, когда он был еще маленьким мальчиком. Она терпеливо ждала достижения совершеннолетия в доме Граниев в Путеолах, потому что была еще моложе жениха. Увы, любовь у молодого Гая уже была. Правда, не женщину он любил. И не мужчину. Гай Марий полюбил армию. Полюбил всем сердцем, всей душой – и на всю жизнь. В семнадцать лет он начал службу в армии и сокрушался: ох, нет серьезной войны, беда! Впрочем, рвение его не остыло, и скоро он сделался младшим офицером в консульском легионе. А когда пошел ему двадцать третий год, его взяли в личную ставку Сципиона Эмилиана. На настоящую войну, в Нуманцию, в Испанию.
Не много потребовалось времени, чтобы там подружился он с Публием Рутилием Руфом и Югуртой, царевичем нумидийским. Храбро и весело они вместе сражались, за что заслужили уважение Сципиона Эмилиана. Он, посмеиваясь, но любя, именовал их Кошмарным Трио. Никто из них не был вхож в высшие круги Рима. Югурта – из-за того, что был иноземцем. Семья Публия Рутилия Руфа не заседала в сенате уже более сотни лет, и никто из ее членов не добивался консульства. А Гай Марий – из-за того, что слыл деревенщиной. В то время, бесспорно, они и не думали о политике. Они были солдаты, и это их устраивало.
Правда, Гай Марий – случай особый. Он был рожден для службы, но более того – он был рожден для лидерства.
– Ты всегда знаешь, что, когда и как нужно делать, – говаривал ему Сципион Эмилиан с некоторой завистью.
Сам-то он не то чтобы не знал, но – увы! – с ранней юности почтительно внимал старшим – на плацу, за учебой, за обеденным столом. И как следствие, редко решался на спонтанные действия. Этому-то он и завидовал. К счастью, не слишком, ибо обладал другими талантами. Он был великий организатор, а не солдат. Он предпочитал сражаться, глядя на карты. Он считал, что если план кампании до тонкостей продуман военачальником еще до того, как первый легионер призван на службу, то победа предрешена и солдатам делать уже нечего.
Однако Гай Марий всего лишь вел себя естественно. Совсем еще недавно он был ребенком, маленьким и худеньким, изнеженным любителем вкусненького. Любимец матери, он был втайне презираем отцом. Но с тех пор, как Гай Марий надел первую свою пару военных сандалий и кирасу из гладких бронзовых пластин поверх кожаного доспеха, он начал расти прямо на глазах – и телом, и духом. И вскоре сделался истинным воином, превосходя окружающих силой, отвагой и независимым нравом. Изменилось и отношение к нему в семье: теперь уже мать не принимала сына таким, каким он стал, зато отец впервые проникся к нему уважением.
