.
К деловым документам близки разного рода канцелярские формуляры и образцы задач (например, упражнения для землемеров)[9]; хотя памятники этого рода, подобно актам, имеют дело с конкретными казусами, однако в силу своей природы они придают этим казусам известную абстрактность и мы не можем быть уверенными, что они оперируют с жизненными ценами или размерами.
Юридические памятники представлены прежде всего императорскими законами, которые посвящены конкретным вопросам. К их числу должны быть отнесены также жалованью грамоты[10]. Пересмотр законодательного свода в это время не предпринимался, и суды руководствовались нормами Юстинианова права и Василик. Попытка систематизировать Юстинианово право была предпринята фессалоникским номофилаком и судьей Константином Арменопулом, составившим к январю 1345 г. «Шестикнижие»[11], служившее юридическим руководством на Балканах еще после падения Византии. Сборник Арменопула был основан на Прохироне и некоторых других византийских юридических руководствах.
Церковное право отражено в постановлениях патриархов[12] и соборов и в сочинениях канонистов, среди которых наиболее значительными были Иоанн Апокавк[13] и Димитрий Хоматиан[14], жившие в XIII в. Письма и судебные решения обоих юристов знакомят с экономическими порядками и этнической средой на Балканах после захвата Константинополя латинянами.
В 1335 г. фессалоникский монах Матфей Властарь — современник и соотечественник Арменопула — составил компилятивный юридический сборник «Синтагму», где статьи были расположены в алфавитном порядке. Значение «Синтагмы» состоит прежде всего в том, что она представляет собой попытку соединить нормы церковного права со светским законодательством и дать в руки судей единое руководство.
К юридическим сочинениям может быть причислен и анонимный трактат «О должностных лицах Константинопольского двора и о должностях Великой церкви», ошибочно приписанный куропалату Георгию Кодину и известный как произведение Псевдо-Кодина[15]. Составленный в середине XIV в., трактат этот является одним из важнейших источников по изучению византийской администрации.
Монастырские уставы, которые в известном смысле могут быть отнесены к деловым документам, имеют для позднего периода меньшее значение, нежели для XI–XII вв. Среди поздневизантийских типиков наибольший интерес представляет устав Михаила VIII Палеолога для монастыря св. Димитрия, содержащий также автобиографию императора
