Бауэр одобрительно кивнул:
– Да, вышло и в самом деле неплохо. Но как мне кажется, было бы неразумно преувеличивать значимость нашего успеха. Нам сыграл на руку целый ряд факторов. Хотя сам по себе факт, конечно, как это по-вашему, симптомический?
– Симптоматический, – тихо кашлянув, поправил его Артур. Его голубые глаза нервически бегали по грудам бумаг на рабочем столе Байера. Байер одарил его лучезарной улыбкой:
– Ах да, конечно. Симптоматический. Он симптоматичен с точки зрения того этапа, на котором мы в данный момент находимся. Мы еще не готовы перебраться на ту сторону Вильгельмштрассе. – Он пренебрежительно махнул рукой в сторону Министерства иностранных дел и резиденции Гинденбурга. – Нет. Еще не готовы.
– Как вы думаете, – спросил я, – это действительно означает, что наци сходят со сцены?
Он покачал головой: решительно и твердо:
– К сожалению, ничего это не означает. У нас нет повода праздновать победу. Для них это всего лишь временное отступление. Видите ли, мистер Брэдшоу, экономическая ситуация работает на них. Сдается мне, мы о наших друзьях еще много чего услышим.
– Прошу вас, что вы такое говорите, этакая гадость, – суетливо теребя шляпу, проворчал Артур. Его глаза продолжали тайком обследовать стол. Байер проследил за направлением его взгляда.
– А вы не любите нацистов, Норрис?
Его тон был полон этакого веселого изумления. Казалось, именно в данном месте и в данную минуту он отчего-то находит Артура особенно забавным. И я никак не мог взять в толк – отчего. Он подошел к столу и начал как бы между делом перебирать лежащие там бумаги.
– Ничего себе! – возмущенно вскинулся Артур. – Вы что, сомневаетесь? Естественно, я их терпеть не могу. Гнусные типы…
– Ну зачем же так! – Байер, выдержав долгую паузу, достал из кармана ключ, открыл ящик стола и вынул из него тяжелый запечатанный пакет. В его рыжевато-карих глазах плясали чертики. – Позиция совершенно ошибочная. Сегодняшний наци завтра может оказаться коммунистом. Когда они увидят, куда их завела предложенная вождями программа, может статься, их окажется не так уж и трудно переубедить. Вот если бы все противоречия можно было разрешить столь же просто. Но видите ли, есть и другие люди, на которых такого рода аргументы не действуют.
Он, улыбаясь, вертел в руках пакет. Артур, как зачарованный, никак не мог оторвать от пакета глаз; Байер же, казалось, забавлялся, испытывая на нас свой гипнотический дар. Как бы то ни было, Артур явно чувствовал себя не в своей тарелке:
