Так же, Михаил Петрович, вы пишете о нашей разведке: «Дураков хватало», «Сталинский каток», «Зорге был под подозрением»… Откуда же такие успехи, что на самом верху английской и американской разведок находились наши сотрудники?
А что касается Зорге, то надо же понимать, что он был немец и работал на нас против своей родины. Понимаете, хотя тогда там был фашизм, но это его родина… Ну, если уж точно, родился-то он в России, но все равно — немец…
Читаю у вас: «Вы считаете, что Сталин не репрессировал советских разведчиков». У меня об этом ни слова. А вы, перечислив немало имен репрессированных, уверяете, что всех посадил или расстрелял ни кто иной, а именно ваш полубог Сталин. Похоже, что и камеру запирал сам, и расстреливал лично. А о прокуратуре, о Военной коллегии Верховного суда, о Вышинском, Ульрихе, Матулевиче вы не слышали? Вот человек жизнь прожил!.. Мне, говорит, за все годы службы от начальства ни одного упрека не было. Впрочем, об этом можно было догадаться. А я-то, считай, полжизни в потасовках с начальством прожил. И ему — понять меня?
Я считаю Сталина не богом и не полубогом, а великим человеком, который не только был велик в своих решениях и делах, но мог и ошибаться, бывал несправедлив, бывал жесток. Во многих ошибках он признался. Например, в упоминавшемся тосте — в ошибках правительства во время войны. А разве не такое же признание — расстрел наркомов внутренних дел Н. Ежова и Г. Ягоды, виновных во многих необоснованных репрессиях? Или — присуждение Сталинских премий профессору Л.К. Рамзину и архиепископу Луке (знаменитому хирургу В.Ф. Войно-Ясенецкому). Оба они ранее были осуждены, к чему, впрочем, Сталин не имел никакого отношения.
Востроглазый Рустем Вахитов недавно напомнил нам из Уфы, что Сталин с апреля 1922 года, когда по предложению Ленина его избрали Генеральным секретарем ЦК, до мая 1941, когда был назначен главой правительства, все эти двадцать лет Сталин никаких государственных постов и должностей не занимал. Его могущество основывалось и питалось только авторитетом партии и его личным сталинским авторитетом. В Конституции, между прочим, тогда не было статьи о руководящей и направляющей роли партии. Она появилась при Брежневе. «Власть Сталина, если называть вещи своими именами, — пишет Р. Вахитов, — была духовной» (и, вероятно не случайно выбор истории пал при этом на бывшего семинариста, он лучше других годился на роль обладателя такой власти).
