1. Оформление германского единства происходило в послевоенное время, как это уже было отмечено, под знаком протеста против Версальского договора и стремления к возвращению отнятого этим договором. В настоящее время лишь очень немногие немцы не питают в глубине души убеждения, что германский народ не ответственен за войну 1914 — 1918 гг., или не верят, что навязанные в 1919 г. границы Германии «горят и истекают кровью», связывая нестерпимым образом творческую энергию нации. Послевоенные условия полностью оправдывают в глазах немцев принципы Фридриха II, Бисмарка, Клаузевица, Людендорфа и Фрича, которые прославляют войну как единственный действительный рычаг национальной мощи. Эта нация сильнее, чем когда бы то ни было, верит, что в настоящее время война даст ей возможность восстановить новую великую Германию. Быть может, она даже согласна с формулой проф. Банзе, по которому «от нашей теперешней нищеты к нашему будущему счастью ведет лишь война», которая в Третьей империи возведена в национальную идею. Моральное вооружение нации привело там уже к столь значительным результатам, что если бы даже настоящее германское единство оказалось в некоторых отношениях фикцией, все же в случае новой войны Германия продемонстрирует свое единодушие с неменьшей силой, чем в 1914 г.
Заявление Годфрида Бема (январь 1934 г.), опубликованное в «Берлинер берзенцейтунг», в общем правильно характеризует то состояние умов, которое преобладает в Третьей империи:
«В настоящее время мы стоим на пороге эпохи великих боев. Мы уже находимся в периоде полного истребления; тогда молнии соединятся с морем, а огонь с водой; с той же неестественной силой последние поколения белой расы бросятся друг на друга. Остается сделать лишь одно: воспитать умы, и притом великие умы, которые сумели бы успешно защищать Германию. Жестокие умы и сокрушительные челюсти. Преступником является тот, кто мечтает о новом человечестве и кто охватывает будущее богатой фантазией, вместо того, чтобы ковать его, потому что новый человек должен будет бороться… В Европе уже никогда не будет мира…»
Мотивы, которыми руководствовался Гитлер, создавая единство германской нации, также не оставляют никаких сомнений, если объяснить их теми принципами, которые он постоянно провозглашает:
«Если бы германская нация в течение своего исторического развития обладала единством такой взрывчатой силы, которой пользовались другие народы, то германская империя сегодня, безусловно, господствовала бы на всем земном шаре. История не может решить вопроса, была ли бы таким путем достигнута цель, которой пытаются достигнуть многие слепые пацифисты, плача и стеная, а именно — мир, осуществленный не с помощью пальм, которыми пользуются, рыдая, плаксивые пацифисты, но созданный победным мечом властвующей нации, которая завоевала бы мир во имя интересов высшей культуры»
