— Почему Акула не сменил тебя? — спросила генерала Капна, выкладывая еду из походных сумок на сукно.
— А зачем? — потянулся Гавер, сладко позёвывая. — Я просчитал, что нам ничего не угрожает, и мы спокойно можем спать до рассвета.
— До рассвета?! — перебила Капна, сверкнув глазами. — Сейчас уже ближе к полудню.
— Неправда. — отмахнулся генерал Гавер. — Всего-то 09:40.
— Чего-чего? — не расслышал Конан, вопрошая с набитым ртом и бурдюком вина в руке.
— Не обращай внимания на его плоские шутки. — поспешила успокоить варвара Капна и, поворачиваясь к Гавру, добавила:
— Думай, что говоришь. Ещё один умник нашелся.
— Чурбан железный. — рассмеялся Катамаи Рей. — Такой же деревянный, как…
Катамаи Рей не договорил, поймав на себе суровый взгляд Акулы. Обычно, будучи воплощением самого спокойствия, Акула мало обращал внимания на усмешки друзей, но в нынешнем положении он не хотел выглядеть посмешищем в глазах Конана, поэтому в его взгляде читалось предупреждение попридержать язык во избежание неприятностей.
Конан ел жадно, не забывая обильно запивать пищу остатками вина. Капна, Акула и Катамаи Рей к вину не притронулись, довольствуясь ключевой водой из фляг. Ели они вяло и лишь генерал Гавер составил варвару достойную компанию, налегая на разбавленное пуантенское из бурдюка.
— Хороший воин не должен гнушаться пищей. — выговорил Конан, смачно рыгнув.
— Так точно! — поддержал Гавер слегка заплетающимся языком.
— Смотри, генерал, не упейся, а не то поскачешь по кочкам, привязанным к хвосту лошади. — предупредила Капна, покачивая головой. — Хороший воин должен быть в здравом рассудке и трезвом уме.
— Но, но, но с кем говоришь?! — проворчал генерал, но бурдюк варвару вернул, с жадным блеском в глазах наблюдая, как тот приканчивает остатки вожделенной влаги.
— Так-то лучше. — кивнула Капна. — Иначе первый же попавшийся на пути колодец пришлось бы превратить для тебя в…
— Знаю, знаю. Я всё понял. За тобой не заржавеет. — перебил её Гавер, вещая не самым дружелюбным тоном. Жуткая гримаса исказила лицо генерала, от накативших воспоминаний о мгновенном вытрезвлении задёргался левый глаз, он холодно и зло уставился на истязательницу.
— Главное, чтоб не заржавел ты сам, чурбан железный. — парировала Капна.
— Чурбан железный? — повторил Конан странное выражение. — Слышал уже как-то. Что это?
— Так, прозвище. — пояснил Катамаи Рей, посмеиваясь. — За безответную любовь к средневековым рыцарским доспехам.
