— Не думал, что «сердце» для Тот-Амона настолько важно. — невзначай проронил Катамаи Рей, пребывая в раздумьях.
— «Сердце», конечно, важно, но есть, как мне кажется и небезосновательно, ещё кое-что. — ответила Капна. — Сердце Аримана украли воры, нанятые жрецами Сета, но вот, чтобы посылать отряд хорошо тренированных убийц на крохотную группу всадников, идущих по их следу? Это что-то новое. И одежда нехарактерная для стигийцев.
— Имеешь в виду шелк? — заинтересовался ходом её мысли Катамаи Рей.
— И это тоже. — кивнула Капна, после недолгих раздумий.
— К Нергалу ваши загадки! — сплюнул Конан и двинулся по тёмной улице.
За Конаном, сохраняя молчание, вышли на улицу Гавер, Акула и Катамаи Рей. Светало. Сквозь предрассветную дымку, прорезались первые лучи восходящего солнца. Небосвод окрашивало золотым, а тени прятались в укромные места, не вынося лика пробуждающегося ото сна светила.
— Извини за беспорядок. — проходя мимо стойки, Капна бросила трактирщику золотой; этого должно быть достаточно за поломанную мебель, разбитую посуду и гору трупов, которых не слишком удачливому хозяину придётся куда-то выносить.
В путь выступили ещё засветло. Быстро проследовав по мирно дремлющему городу до рыночной площади, друзья расплатились с конюхом, оседлали лошадей и направились в сторону городских ворот, где услужливый стражник, не задавая лишних вопросов, спрятал монетку в рукав и поднял тяжелую решетку. Солнце застало путников уже в полулиге от гостеприимного Шамара.
— Хвоста пока не заметно. — произнёс Конан, обернувшись назад и пристально всматриваясь в даль.
— И не будет. — почти уверенно произнесла Капна, поравнявшись с варваром. — Метод убийцы — засада.
— Да, осторожность не будет лишней. — согласился Конан.
Солнце поднялось, в лица мерно бредущих всадников ударило зноем, застывшим в неподвижном воздухе — ни спасительной тени, ни освежающего ветерка, лишь пыль из-под копыт, да раскалённое марево на много лиг вокруг. По правую руку далёкая цепь Рабирийских гор, а слева и впереди бескрайним морем разлилась равнина, поросшая невысокой пожухлой травой, да пологие холмы, изредка попадающиеся на пути утомлённых солнцем путников.
— Такого засушливого лета я и не припомню за все годы моего правления. — заговорил Конан, щурясь на солнце. — Будто знамение свыше…
— С каких пор, Ваше величество, ты стал суеверным варваром? — спросила Капна, долгое время молчаливо страдавшая от жары.
