В глазах Лорен появился лучик надежды. То, что сказала королева, было новым для нее взглядом на положение дел, о таком она даже не помышляла. Может, не так все и плохо сложится?
– Но прими один совет, дитя мое, – продолжила королева, – как бы ни хотелось тебе завоевать любовь супруга, не изменяй себе. Никогда не ломай себя в угоду мужчине. Они, чаще всего, этого не ценят. Оставайся собой, и муж, возможно, полюбит тебя, особенно если родишь ему сына. Это для них очень важно.
Глаза Лорен наполнились слезами благодарности, и она приникла губами к руке королевы.
– Ну, полно, полно, дитя, а теперь давай поговорим о том, как ты будешь одета в день венчания. Какое у тебя платье? Какие драгоценности ты наденешь к нему, чтобы выглядеть достойно, но не вызывающе?
Лорен было крайне неловко признаваться, но все же пришлось открыть правду и в отношении нарядов, и касательно драгоценностей. Она смутилась и покраснела, говоря об этом. Но королева рассмеялась:
– Не стоит огорчаться, милая, это как раз самая малая из твоих бед.
Она отпустила Лорен, но когда та уходила, окинула ее внимательным женским взглядом.
Время летело как на крыльях, и не успела Лорен опомниться, как настал вечер, предшествующий свадьбе. Завтра утром ей придется вместе с этим потрясающим мужчиной предстать перед алтарем и произнести свои брачные обеты. И тогда уже пути назад не будет. Хотя и сейчас ей отступать некуда. Решением короля осмелится пренебречь разве что самоубийца. Неповиновения монархи не прощают, тем более такие сильные и жесткие, как Эдуард.
Мысль о том, в каком жалком виде ей предстоит показаться на глаза монаршей чете и тем немногим придворным, которые будут присутствовать на ее скромной свадьбе, терзала Лорен беспрерывно. И еще страшней было выглядеть невзрачной перед своим суженым. Он и так на нее едва взглянул, а когда увидит ее рядом с собой в церкви, наверняка и вовсе обольет презрением за то, что она своим видом позорит его перед присутствующими. У него такие блестящие планы на будущее (как она поняла, король готов оказать ему небывалую милость), а навязанная жена станет этому только помехой. От таких мыслей Лорен готова была разрыдаться, но выхода из этого унизительного для себя положения не видела. Верная Милли горевала рядом с ней, изобретая различные уловки, чтобы придать хоть немного парадности лучшему из трех взятых с собой платьев.
И тут в дверь постучали. Милли кинулась открывать, а Лорен замерла в ожидании. Ей подумалось, что это жених решился все-таки навестить ее накануне бракосочетания. Ведь он так ни разу и не сделал попытки с ней встретиться. Но это был не Мюррей. В дверь вошли две молодые женщины с веселыми улыбками на лицах, неся в руках ворох чего-то сверкающего и воздушного.
