Синягин замолчал, продолжая медленно крутить в пальцах карандаш, поглядывая то в одно, то в другое окно, наблюдая то за верхушками сосен, которые слегка раскачивал ветер, то за рукотворным морем, где тот же ветер нагонял рябь. И показалось Донцову, что эти две столь несхожие природные стихии как бы олицетворяют для хозяина кабинета грядущее противоборство разных российских устремлений. А может быть, и не грядущее, уже полыхающее подспудным, негасимым торфяным пожаром.
— Знаешь, Власыч, — задумчиво сказал Синягин, — есть редкая профессия: мастер-форматор; это умельцы, которые изваяние из податливой глины с абсолютной точностью переводят в неподатливый гипс, намертво фиксируя изначальную форму. Но гипс материал непрочный, промежуточный. Для долговременности, для истории по гипсовой модели надо отлить конечное, металлическое изделие. И здесь профессионалы отдыхают. Такую работу способен выполнить только лидер нации.
Когда Донцов и бывший телохранитель Вова вышли от Синягина, Виктор предложил:
— Пройдемся вдоль берега. Осмыслить кое-что надо. Я к другому разговору готовился.
— Иван Максимыча я тоже не сразу распознал. Сперва думал, что чудачит барин. А теперь-то знаю, чего он хочет, как несладко ему в бизнесе. Кругом помехи.
— А ты обратил внимание, как он от Поворотихи ушел? Мелочь, частность на фоне того, о чем он говорил, в разрезе опасного вопроса «кто кого?». Поворотиха и впрямь «булавочная головка», ее и не видно, не до нее. Но там же люди, живые, конкретные люди. Спасибо, что сказал о ней. Да, выходит, впустую.
— А пожалуй, нет, Виктор Власыч. Сдается мне, что ваша Поворотиха еще как-то выстрелит. Вокруг нее большая кутерьма завязывается, чтобы сорвать синягинский проект. Раньше ему наверху мешали, а как президент дал добро, помехи снизу поперли. Каждый шаг с трудом, будто кто битое стекло в башмаки сыплет. Какой-то мелкий чиновник, ни два ни полтора, стерва канцелярская, а вдруг такое бревно в колеса засадил, что газопровод теперь под вопросом. А без газа новый цех — склад оборудования. Потому Иван Максимыч меня срочно послал в Поворотиху, на месте разобраться, что к чему. Не послал бы, я вас бы не встретил. Вот оно как в жизни бывает. Нет, что ни говорите, а сверху нашими судьбами денно и нощно управляют.
11
Жизнь Подлевского незаметно сбавила обороты. Он уже не метался в потогонной спешке по бесчисленным бюрократическим инстанциям, где, пользуясь репутацией исправного поставщика теневых доходов, утрясал деликатные вопросы. Теперь он заранее планировал встречи с нужными людьми, назначая визиты на взаимоудобное время, ибо потребность в его услугах заметно сократилась.
