— А что известно об этом Синягине?
— Крупный бизнесмен. Заказ выбил государственный. Как я понял, из кожи лезет, чтобы уложиться в срок. И, судя по отношению Немченкова, то бишь Винтропа, дело серьезное. Я справки наводить не вправе, а Службу мы с тобой решили пока не тревожить. Хотя после этого путешествия — пора.
— Та-ак, значит, бизнесмен крупный, а дело пророссийское, государственное...
Она снова надолго замолчала. Потом, глядя вдаль, где открывались глазу лесные опушки, сказала:
— Знаешь, о чем я думаю? Ты удивишься: о Ротшильдах и Рокфеллерах.
Валентин действительно изумился до крайности:
— Оно, конечно, в русской деревне на глобализм, на миллиардеров тянет.
Но Глаша не обратила внимания на ехидную реплику:
— Для людей несведущих эти миллиардеры — символы загребущих рук, денежных мешков и прочей напасти. Оба семейства злодейские, друг друга стоят, два сапога пара. И по-простому, по-обывательски это верно. Но на деле между ними большие различия.
— Различия?
— Да, различия, и коренные. Потому что Ротшильды — это лидеры мирового финансового капитала, творцы всеобщей глобализации, обожествляющие прибыль. Классические космополиты, золотые тельцы! А Рокфеллеры — ярые проамериканцы, сторонники развития национальных корпораций, в социальном плане очень жесткие. Но в данном случае важны идейные различия между этими злокозненными семействами. Потому что и российскую элиту — а ты знаешь, как быстро у нас нарастают антиэлитные настроения, — нельзя одним миром мазать. Есть элита прозападная, ее можно условно уподобить «ротшильдам», и есть элита пророссийская, ориентированная на цели национального развития, это как бы «рокфеллеры». И сто процентов даю: в стране зреет глубокий внутриэлитный раскол по линии «ротшильды — рокфеллеры». Как всегда, как извечно, возникло в России пока подспудное, однако уже очень острое противоборство двух непримиримых сил, одна из которых в историческом времени несет стране неотвратимое зло, вплоть до внешнего управления, а другая способна обернуться добром, укрепив державность. Насколько я понимаю, этот Синягин — из «рокфеллеров»? — Вдруг смешно взмахнула руками. — Валька, вспомнилось по этому поводу давно забытое. Ну напрочь забытое! Даже тебе не рассказывала. А тут неожиданно всплыло из глубин памяти, потому что — про Ротшильдов. И не байка, не сказка, человек, который об этом говорил, и посейчас жив, ему под восемьдесят, я о нем недавно в «Огоньке» читала. А рассказ его слышала по случаю, да-а-вно, еще до минской школы, в какой-то компании.
